Однако я удивилась, что Джаспер не выхватил свой кпк, чтобы внести несколько заметок об обсессивно-компульсивном поведении Монка. Думаю, в настоящее время лишь Чарли Геррин представлял для него профессиональный интерес.
— Вот карта, — доложила Чоу.
Монк продолжал чистку, даже не взглянув на экран.
— Я не умею читать астрологические диаграммы, — он усиленно натирал пол, — но уверен, она составлена для родившегося двадцатого февраля 1962 года.
— Так и есть, — поразилась Чоу. — Как Вы узнали?
Рада, что она спросила вместо меня. Если когда-нибудь я напечатаю футболки с вопросами, то одну подарю ей.
— Как бы то ни было, диаграмма составлена на свидетеля ее убийства, — продолжал чистку Монк.
— В диаграмме есть имя? — встряла я.
Чоу покачала головой. — Дусе ввела дату, и программа выплюнула карту. Она не сохранила ее перед смертью. Это я сохранила файл и дала ему имя.
— Подождите секундочку, — вклинился Джаспер, — как это доказывает, что был свидетель?
— Доказательство находилось перед нами с самого первого визита сюда, — пояснил Монк. — Вот как все было.
И он все объяснил так, что я могла почти воочию видеть события, развернувшиеся здесь, призрачные образы людей перемещались по комнате, безликие, кроме Аллегры Дусе.
Аллегра Дусе встретила клиента, подготовила карту, потом он извинился и направился в ванную комнату. Через несколько мгновений пришел убийца — ее знакомый, поэтому она не почувствовала угрозу. Она повернулась к нему лицом, и он ударил ее ножом. Застигнутая врасплох, она не имела ни малейшего шанса на самооборону. Ее клиент смыл унитаз, начал открывать дверь и увидел, что Дусе убивают. Он сразу сбежал через окно, сломав в процессе вешалку для полотенец.
Убийца не разглядел свидетеля. Все, что он знал — лишь дата рождения на астрологической карте.
— Поэтому он и убивает всех, кто родился двадцатого февраля 1962 года, — Монк встал и полюбовался на свою работу. Кровавое пятно исчезло. — Этим объясняется импровизированный характер убийств. Злодею не хватало времени подготовиться. Он торопился. Он заботился лишь об устранении свидетеля, не заморачиваясь сокрытием следов.
— Да в этот день родились десятки тысяч людей! — резонно заметил Джаспер. — Как убийца сузил область поиска? Как выбрал Ямаду, Труби и Эггерса из всех?
— Не знаю, — пожал плечами Монк и понес ведро с грязной водой в кухню.
— Это же очевидно! — воскликнула Чоу. — Они искали только тех людей, которые появились в результате скрещивания с инопланетянами. А нашли при помощи компьютерных чипов, имплантированным им в череп при рождении.
Монк вернулся в комнату уже без фартука и перчаток. Я задала вопрос, мучивший меня.
— Если сказанное Вами — правда, почему свидетель не сообщил об увиденном полиции?
— Возможно, свидетель среди троих убитых, — допустил Монк. — Но убийца не полностью уверен в этом, поэтому ему еще придется убивать.
— Свидетель является одним из порождений программы скрещивания с инопланетянами, — настаивала на своем Синди. — Это единственное объяснение, имеющее смысл.
Если для нее это логично, то боюсь представить, как в ее голове выглядит самая сумасшедшая идея.
— Давайте, чисто ради аргумента, предположим, что убийца разыскивал жертв не с помощью чипов или списка потомства инопланетян, — предложила я.
— Напрасная трата времени, — отмахнулась она.
— Очень смешно, — скривилась я. — Как можно сузить поиск возможных жертв, чтобы спасти от гибели следующего человека?
Монк тяжело вздохнул. — Если бы я знал!
Чоу постучала по экрану. — Я проанализирую карту. Возможно, это ключ, раскрывающий все заговоры пришельцев на Земле.
Или она может просто спросить у инопланетян, когда ее в очередной раз похитят.
Запищал мой сотовый. Вновь звонила офицер Кертис. Я знала, что она скажет, прежде чем она произнесла хоть слово. Где-то в городе произошло убийство и мы с Монком должны выехать на место преступления.
Я угадала. Но следующие ее слова повергли меня в шок. Жертвой был полицейский. Причем, наш с боссом знакомый.
К востоку от Потреро-хилл находятся заброшенные склады сталелитейной компании Бетлехейм Стил. Литейные цеха, автомастерские и сварочные ангары с выбитыми окнами, обваливающимися кирпичами и проржавевшей металлической обшивкой, слезающей словно струпья кожи, гнили на семидесятом пирсе.
Тело офицера Кента Милнера растянулось на бетонном полу рядом с черно-белой патрульной машиной, припаркованной перед полуразрушенной кирпичной стеной механического цеха. Свет проникал внутрь через разбитые окна. Среди стропил под высоким и остроконечным, как в церкви, потолком, летали птицы.
Казалось, вокруг тела толпилось гораздо больше полицейских, чем необходимо, но понять причину их присутствия нетрудно. Убили одного из их коллег.
Войдя, Монк закрепил значок на пиджаке на случай, если кто-нибудь не знал о его назначении капитаном отдела убийств. Толпа офицеров и экспертов расступилась перед нами, давая дорогу. Мы увидели капитана Стоттлмайера, сидящего над телом, и лейтенанта Дишера, вносившего заметки в блокнот.
Капитан быстро взглянул на нас, лишь слегка кивнул, и снова повернулся к телу.
Монк присел напротив Стоттлмайера по другую сторону трупа. В центре лба Милнера зияло пулевое отверстие, глаза широко раскрыты от изумления.
Я отвернулась. Хоть к виду трупов незнакомцев я уже кое-как и привыкла, но смотреть на знакомого, пусть и не близко, человека было очень трудно.
Но я все же снова повернулась. И чем дольше смотрела на него, тем меньше он становился похожим на Милнера. Он не мог быть офицером Милнером, с которым я разговаривала еще вчера; это было какое-то восковое подобие со стеклянными глазами и дыркой в голове.
Я на мгновение почувствовала ту холодную профессиональную беспристрастность к смерти, с которой относились к ней Монк, Стоттлмайер и Дишер.
Уж не знаю, гордиться или пожалеть себя.
— Что Вы здесь делаете, капитан? — осведомился Монк.
— Свою работу, — буркнул тот.
— А как же Ваш грипп?
— Монк, убит полицейский, — прищурился капитан, — а это все меняет.
— Откуда узнали об убийстве? — поинтересовался Монк.
— Я вроде как следил за работой полиции во время болезни, — процедил сквозь зубы Стоттлмайер, словно ожидал от нас подколок. Их не последовало.
— Я знал его, — Монк указал на тело.
— Офицер Милнер, Потреро-хилл — его участок, — кивнул Стоттлмайер. — В парке он охранял место преступления и одолжил тебе бинокль.
— Мы снова видели его вчера в гавани на месте другого убийства, — присоединилась я. — Он сказал, что работает по всему городу, набирая сверхурочные.
— У него остались жена и двое детей, — сообщил Дишер, не отрываясь от своих записей. — Четырех и шести лет.
Монк указал на кобуру покойного. — Он не вытащил оружие. Даже не расстегнул кобуру. Не ожидал неприятностей.
— Эти доки патрулируются собственной службой безопасности, — размышлял Стоттлмайер. — Находиться здесь у него не было никаких причин, если только он не увидел что-нибудь подозрительное или решил вспугнуть шайку бездомных. Но он сообщил бы об этом. Поскольку он ничего и никому не доложил, значит, встречался со своим информатором. Либо стукач сам застрелил его, либо кого-то навел.
— Не сомневаюсь, что стрелок выбросил пистолет в залив, — конспиративно не глядя на меня и Монка, предположил Дишер. — Может, стоит отправить ныряльщиков проверить дно?
— Хорошая идея, — кивнув, похвалил Стоттлмайер. — Направить сюда группу дайверов.
— Милнер совсем молодой полицейский, — Монк встал и направился к патрульной машине, — не рановато ли ему еще встречаться с информаторами?
Стоттлмайер склонил голову набок. — Может, он оказался более хорошим полицейским, чем мы думали. Может, напал на след крупного преступления и глупо понадеялся на свои силы, не доложив начальству.
— Может, он считал, что вытащит счастливый билет на повышение, — добавил Рэнди.