Я возвращалась в гостиную, чтобы найти кошелек, а вместе с ним и деньги для миссис Трофамнер, когда Монк выскочил из своей комнаты с широкой улыбкой на лице, держа книгу открытой.
— Ему удалось это! — радостно возвестил он.
— Кому удалось и что?
— Мармадюку, — пояснил Монк, постучав по открытой странице с выкорчеванным деревом. — Он понял, как прищучить Лукаса Брина.
Стоттлмайер мрачно сидел в своем офисе. Книга Монка про Мармадюка лежала открытой перед ним на столе. Дишер стоял позади капитана, глядя через его плечо.
— Это разгадка дела, — сказал Монк.
Мы сидели в креслах перед столом капитана и ждали его реакции. Стоттлмайер посмотрел на комикс, затем на Монка.
— Ты, должно быть, шутишь, — не поверил он.
Монк ожидал не такой реакции. Но ему не следовало удивляться. Такая же реакция наблюдалась и у меня.
— Я согласен с капитаном. Не думаю, что собака могла так выкорчевать дерево, — ляпнул Дишер. — Даже размером с Мармадюка.
— Конечно, он мог бы, — возразил Монк.
— Не это меня волнует, — завелся Стоттлмайер.
— Но деревья такого размера имеют очень глубокие корни, — не унимался Рэнди. — Огромное дерево может упасть, только если в него врежется машина.
— Мармадюк полон неугомонной энергии, — не соглашался Монк. — А машина нет.
— Может, прекратите это? — рявкнул Стоттлмайер. — Не уверен, что ты понял всю серьезность ситуации, Монк. Сегодня утром я получил официальный выговор от начальства за произошедшее вчера. Меня обязали выступить перед административной комиссией и объяснить свои действия. Меня могут понизить.
— Они не посмеют, как только Вы арестуете Лукаса Брина, — уверенно заявил Монк.
— Ты имеешь в виду, когда я предъявлю ему комикс о Мармадюке, и он признается?
— В принципе, да, — сказал Монк, постукивая по книге. — Это неопровержимо связывает Лукаса Брина со всеми тремя убийствами.
— Честно говоря, Монк, я не понимаю, как, — усомнился капитан.
И Монк объяснил, поделился планом, родившимся у него во время чтения комикса, и способом его реализации. Я только улыбалась про себя и восхищалась таинственными путями работы его мозг. Я знала, что он был прав. У нас появилась единственная надежда на низвержение Брина.
Стоттлмайер помолчал минутку, обдумывая сказанное Монком.
— Если я снова попру на Брина и проиграю, они отберут мой значок, — вздохнул капитан. — Я должен быть уверен на сто процентов, что ты прав.
— Я прав, — уверил Монк.
Стоттлмайер поджал губы и кивнул:
— Хорошо, начинаем действовать.
Он поднялся со своего места и надел плащ.
— А как же я? — спросил Дишер. — Мне что делать?
— Оставайся здесь, Рэнди, и дождись результатов исследований, которые Монк предложил провести над бездомным и его пожитками, — сказал капитан.
— Я могу узнать сведения и по телефону, — произнес Дишер. — Я хочу поддержать Вас в деле, капитан!
— Знаю, что хочешь, — голос капитана потеплел. — Но если что-то пойдет не так, и моя карьера рухнет, не хочу, чтоб и тебя накрыло шрапнелью. Я готов поставить только один значок на Монка и Мармадюка, и этот значок — мой.
Рэнди понимающе кивнул. Стоттлмайер пожал его плечо, и мы вышли.
— Мармадюк, — пробормотал Стоттлмайер. — Это очень большой пес.
— Самый большой, — поправил его Монк.
22. Мистер Монк и суп из моллюсков
Подъем в лифте до офиса Брина на тридцатом этаже без Монка прошел гораздо быстрее. Стоттлмайер стоял, скрестив руки на груди, и нервно постукивал ногой. Я несла сюрприз для Лукаса Брина и слушала ужасающие звуки инструментальной версии композиции Кайли Миноуг «Не могу выбросить тебя из головы», оправдывающей свое название. Отвратительная музыка из лифта все еще звучала у меня в голове, когда мы шагнули в зону ожидания.
Красивая азиатская секретарша поприветствовала нас своим лучшим подобием улыбки. На ней была тонкая гарнитура, связывающая ее с телефонной системой. Несколько плоских мониторов, встроенных в стол, показывали с камер безопасности изображения холла, гаража и других частей здания. На одном из них я увидела Монка, сидящего за столом около павильона пекарни Будин в холле. Он постелил салфетки на седалище стула прежде, чем сесть.
— Как Вам уже сообщил охранник внизу, — обратилась она к Стоттлмайеру. — Мистер Брин очень занят, и предпочел бы, чтобы Вы вернулись в другое время.
Она открыла календарь и пробежалась острым, красным полированным ногтем по странице: