Грейтхаус свирепо оскалился — Мэтью понимал, что ничего хорошего это не предвещает: обычно такое выражение лица свидетельствовало о готовности прибегнуть к насилию.
— Вы что, сами тоже с ума сошли? Нет у вас права так вот заявиться сюда и командовать!
— Дело вот в чем, — тихо сказал Лиллехорн, обводя взглядом контору и сжимая свои тонкие ноздри от отвращения, — командую тут не я. Разве вы не узнаете печать губернатора лорда Корнбери?
Грейтхаус еще раз взглянул на конверт и бросил его на стол.
— Это для меня ничего не значит.
— Ваши друзья-врачи получили два письма — оба от королевского констебля. В одном им предписывается приготовить заключенного к отправке. Во втором, предназначенном для лорда Корнбери, ему даются указания обеспечить доставку этого человека сюда и содержание его в кандалах. Лорду Корнбери велено привлечь для этого лучших людей, имеющихся в его распоряжении. Так, во всяком случае, он сказал, когда свалил это неприятное дело на меня. Рамсенделл и Хальцен просили, чтобы это были именно вы. Ну… и вот.
— У нас частное бюро, — сказал Грейтхаус, выдвинув вперед подбородок. — Нас не нанимали ни город, ни колония Нью-Джерси. И уж точно не лорд Корнбери!
— Ах да. К вопросу о том, кто вас на самом деле нанимает. — Лиллехорн сунул руку в карман и достал коричневый мешочек, завязанный кожаным шнурком. Он встряхнул его, чтобы звякнули монеты. — Мистер Три Фунта. Не встречались с ним в последнее время?
Мэтью постарался не раскрыть рта.
— В конверте официальные бумаги о переводе, — продолжал Лиллехорн. — Их должны подписать вы и два врача. Они обязуются заплатить вам еще два фунта после того, как вы примете арестанта для перевозки. Складывать умеете, сэр?
Грейтхаус фыркнул:
— Видать, им не терпится его сплавить. — Он помолчал, с вожделением глядя на мешочек с монетами. — Должно быть, он опасен. Нет, пять фунтов — это маловато. — Он покачал головой. — Отправьте за ним своих констеблей. Если их будет полдюжины, справятся.
— Моим констеблям, как ранее изволил отметить мистер Корбетт, такие сложные задачи не по зубам. И разве вы не гордитесь тем, что вы настоящие профессионалы? — Прежде чем продолжить, он дал этим словам повисеть в воздухе. — Кроме того, вы ошибочно полагаете, будто со стороны лорда Корнбери это просьба. Может быть, вы уже поняли, что он хочет… скажем так… хорошо показать себя перед своей кузиной, королевой. А я хочу хорошо себя показать перед лордом Корнбери. Ну и так далее. Понимаете?
— Пяти фунтов мало, — с некоторым нажимом повторил Грейтхаус.
— За два дня работы? Боже, сколько же вам нынче платят? — Лиллехорн заметил стоявший в углу веник. — Такую убогую крохотную контору можно вымести вместе с мусором. Поймите, Грейтхаус: лорд Корнбери, если захочет, может прикрыть любую лавочку. На вашем месте — но я, слава богу, не вы — я бы с радостью принял эту щедрую плату и подумал о том, что лорд Корнбери может быть вам полезен, если вы сможете подъехать к нему с правильной стороны.
— А у него есть правильная сторона?
— С ним можно иметь дело. А если вы окажете ему услугу, то, я уверен, однажды он отплатит вам тем же.
— Услугу, — повторил за ним Грейтхаус и задумчиво сощурился.
— Два дня работы. Если вам удастся выехать в течение часа, к ночи уже будете в Уэстервике. — Лиллехорн осмотрел серебряную львиную голову, венчавшую его трость. — Вы не настолько долго будете отсутствовать, чтобы это… мм… помешало продолжению вашей работы.
Это он о том таинственном деле, которым Грейтхаус занимается по поручению своего последнего клиента, предположил Мэтью.
Грейтхаус не сразу вернулся из своих умственных странствий. Наконец он сказал:
— Не хочется мне снова там оказаться. В этой психбольнице. А ты что скажешь, Мэтью? — (Что тут было говорить? Мэтью и промолчал, лишь пожав плечами.) — Знаю, деньги тебе пригодились бы. А мне, может, расположение лорда Корнбери и правда не помешало бы. Скажите, Лиллехорн, вы когда-нибудь видели его в мужской одежде?
— Видел. К прискорбию, в ней он тоже выглядит… довольно прискорбно.
Грейтхаус кивнул и вдруг сказал:
— Кандалы.
— Простите?
— Хотелось бы, чтобы в кандалах не было ржавых звеньев.
…Их и не оказалось. Крепкие наручники, наножники и цепи лежали сейчас в мешке в задней части повозки. Мэтью повернул лошадей на дорогу, ответвлявшуюся от Филадельфийского тракта и шедшую через рощу. Впереди показались три здания дома призрения.