Тут было тихо, на деревьях пели птицы, ласково шептал ветер. Несмотря на это, Грейтхаус беспокойно ерзал на сиденье и старался не смотреть на здания, словно не желая думать о том, что происходит за их стенами. Во втором из них, самом большом, сложенном из грубых неотесанных камней и напоминавшем зернохранилище или зал для собраний, пребывали все пациенты, кроме нескольких, размещенных в третьем строении — покрашенном в белый цвет доме, выходившем окнами в сад. Некоторые окна второго здания были закрыты ставнями, а некоторые открыты, но зарешечены, и при приближении повозки в них появились лица. Пасторальную тишину нарушил чей-то крик из-за окна, затем к нему присоединился более пронзительный голос.
— Кажется, приехали, — сухо произнес Грейтхаус, сложив руки вместе.
Заведение управлялось двумя врачами умело и гуманно, но Мэтью помнил, как в их прошлый приезд сюда Грейтхаус нервничал, словно кошка, брошенная на ковер из острых бритв.
Мэтью остановил упряжку перед первым строением, тоже выкрашенным в белый цвет (похоже, это был обычный дом), и слез, чтобы дать лошадям напиться из стоявшей рядом поилки. В это же время дверь дома открылась, и из него вышел коренастый человек в темно-коричневом сюртуке и жилете. Он приветственно поднял руку, одновременно вынимая глиняную трубку, которая была зажата у него между зубами.
— Здравствуйте, джентльмены, — сказал доктор Кертис Хальцен. Он был седовлас, а на кончике его крючковатого носа сидели очки. — Никак этот день настал.
Мэтью, скорее к своему удовлетворению, не расслышал, что проворчал себе под нос Грейтхаус.
— Джейкоб! — крикнул Хальцен в сторону дома, и на пороге появился мужчина в сером сюртуке и коричневом кожаном жилете. — Сходи, пожалуйста, за доктором Рамсенделлом. И скажи, что конвоиры приехали.
— Слушаюсь, — быстро кивнув, ответил Джейкоб и размашисто зашагал по хорошо утоптанной дорожке к Мэтью, который встретил здесь этого же пациента в первый приезд. Джейкоб внезапно остановился прямо перед лошадиной поилкой и сдавленным голосом спросил у Мэтью: — Вы приехали забрать меня домой?
Левый висок Джейкоба был вдавлен внутрь, а от правой щеки вверх по впадине, на которой даже волосы не росли, тянулся старый неровный шрам. Блестящие, будто остекленевшие глаза смотрели на Мэтью сосредоточенно и жалостно, с какой-то надеждой. От Рамсенделла Мэтью узнал, что это все из-за несчастного случая на лесопилке и что Джейкоб никогда больше не сможет жить, как выразился врач, «снаружи», со своей женой и двумя детьми.
Поняв, что Хальцен не собирается отвечать на вопрос вместо него, Мэтью сказал как можно добрее:
— Нет. К сожалению, нет.
Джейкоб пожал плечами, как будто ничего другого и не ожидал, но в глазах его, кажется, мелькнула боль.
— Ничего страшного, — сказал он с кривой усмешкой. — У меня в голове музыка играет.
И он пошел дальше по дорожке ко второму зданию, достал из кармана жилета связку ключей, отпер массивную деревянную дверь и исчез за ней.
— Какая у вас тут вольница — ключи им доверяете, — заметил Грейтхаус, сходя с повозки. — Не удивлюсь, если в один прекрасный день все ваши психи окажутся в лесах — что тогда делать будете?
— Возвращать их обратно. — У Хальцена снова во рту была трубка, и он выпустил дым в сторону Грейтхауса — в прошлый раз они тоже пикировались. — Тех, что сбегут, но таких было бы немного. Вы, очевидно, не понимаете, что большинство наших пациентов — как дети.
Грейтхаус извлек из кармана своего сюртука песочного цвета запечатанный конверт и поднял его над головой:
— Судя вот по этому, как минимум один из них не очень похож на дитя. Мы привезли вам на подпись кое-какие бумаги.
— Тогда пойдемте в дом.
Мэтью привязал лошадей к коновязи, поставил повозку на тормоз и последовал за Хальценом и Грейтхаусом в первое здание, где находились кабинет врача и помещение для консультирования. Обстановку комнаты составляли два письменных стола, большой стол для совещаний, шесть стульев вокруг него, шкаф для бумаг и полки, заставленные книгами. На полу лежал темно-зеленый тканый ковер. Хальцен закрыл входную дверь и жестом пригласил их сесть за стол, на котором стояла чернильница с гусиным пером. За другой дверью, в конце помещения, как Мэтью заметил в первый приезд, была комната для осмотров со шкафчиком для хранения лекарств и медицинских инструментов.