«…совершенно в тебе разочаровалась… не могу понять, как ты мог вести себя таким недопустимым образом…»
– Ха!
«…думала, что могу тебе доверить… А ты бросаешь бедняжек одних посреди Лондона…»
– Ха! А также: ха-ха!
«…Уилфреда привел домой полицейский, и мама вне себя. По-моему, я никогда еще не видела ее настолько по-викториански…»
Амброз Уиффин бросил письмо на поднос и взял телефонную трубку:
– Алло.
– Алло.
– Алджи?
– Да. Кто говорит?
– Амброз Уиффин.
– О? Наше вам!
– Наше вам!
– Наше вам!
– Наше вам!
– Послушай, – сказал Алджи Круфтс, – куда ты подевался вчера днем? Я тебе названивал, а тебя все не было дома.
– Мне очень жаль, – сказал Амброз Уиффин. – Я водил парочку ребятишек в кино.
– Это еще зачем?
– Ну, знаешь, всегда приятно, когда выпадает случай доставить удовольствие другим. Нельзя же все время думать только о себе. Надо стараться привносить солнечный свет в жизнь других людей.
– Наверное, – скептически заметил Алджи, – там с тобой была Бобби Уикхем, и все время ты пожимал ее дурацкую руку.
– Ничего подобного, – ответил Амброз Уиффин с достоинством. – Мисс Уикхем среди присутствовавших не было. А зачем ты вчера мне дозванивался?
– Посоветовать тебе не быть олухом и не болтаться зря в Лондоне в такую мерзкую погоду. Амброз, старичок, ты просто обязан завтра уехать.
– Алджи, старичина, я как раз и звоню тебе, чтобы сказать, что я поеду.
– Правда?
– Абсолютно.
– Дело! Молодчага! Ну и ладненько. Жду тебя под часами на Чаринг-Кросс в половине десятого.
– Ну и ладненько. Буду как штык.
– Ну и ладненько. Под часами.
– Ну и ладненько. Под старыми добрыми часами.
– Ну и ладненько, – сказал Алджи Круфтс.
– Ну и ладненько, – сказал Амброз Уиффин.