О нас.
— Послушай, Даффи, — сказала Мэл, — сколько времени мы вместе?
Я знал ответ на этот вопрос, но, ожидая подвоха, стал судорожно искать в памяти дополнительную информацию.
— Уже четыре замечательных года, — рискнул ответить я.
— Именно, — подтвердила она.
Против моей воли мозг заработал в направлении «Звездного пути»: примерно в это время Спок должен был входить в хозяйственный магазин, огороженный проволочной сеткой, с помощью которой он собирался соорудить примитивный передатчик.
— Четыре года, это немалый срок…
Я очнулся, хотя лучше бы я этого не делал. Разговор принимал угрожающий оборот.
— Не такой уж и большой. Четырехлетним ребенком ты даже в школу не ходила. Не умела писать и читать. Разве что научилась шнурки завязывать…
— Даффи, перестань, пожалуйста, пороть чушь. — Ошпарив меня раздраженным взглядом, она слезла с моих колен и уселась на подлокотник дивана, водрузив обтянутые чулками ноги на лежащий рядом валик. — Ты ведь прекрасно понимаешь, о чем я.
Я пожал плечами, всем своим видом изображая вопросительный знак.
— Тебе нужно по буквам объяснять?
— Нет… да… неплохо бы.
— Даффи, ты меня любишь?
— Так речь об этом? — недоверчиво переспросил я. — Ну, тогда тебе нечего волноваться. — Я был доволен таким поворотом дела. Мэл частенько спрашивала меня об этом. Похоже, порой она чувствовала некоторую неуверенность в этом вопросе, но я всегда с удовольствием ее успокаивал. Я взял ее за руку и тихо прошептал на ушко: — Я люблю тебя. Я люблю тебя. Я люблю тебя.
Она улыбнулась, наклонилась ко мне и прошептала в ответ:
— Тогда давай поженимся.
В первую очередь, осознав смысл ее слов, я захотел немедленно сбежать.
Затем я захотел спрятаться.
Напоследок же захотелось сбежать и очень хорошо спрятаться.
Малодушие мое, возможно, объясняется тем, что по зодиаку я — Весы. Во всяком случае, было проще свалить все на убогость моего астрологического знака, нежели признаться самому себе в трусости.
В итоге я не сбежал и не спрятался, так как подозревал, что это сильно огорчит Мэл. Я избрал единственно приемлемый для меня путь — весь сжался и свернулся в комочек, надеясь, что Мэл не станет слишком сильно наседать на меня.
— Ты хочешь выйти замуж?
— Хочу, — рассмеялась она.
— За меня?
— За единственного и неповторимого Бена Даффи. — Одернув подол юбки, она встала передо мной на одно колено. — Я, Даффи, современная женщина. А современные женщины не должны дожидаться приглашения выйти замуж. — Она откашлялась, сделала огромный глоток вина и взяла меня за руку. — Согласны ли вы, Бенджамен Доминик Даффи, оказать мне честь и стать моим законным супругом, любить и почитать меня, пока смерть не разлучит нас?
Пока смерть не разлучит нас.
И кто только вставил эти слова в церемонию бракосочетания? До этой минуты я собирался жить долго, но теперь дело осложнялось.
Пока смерть не разлучит нас.
Неужели нельзя было оставить лазейку пошире? Ну, например: «условия контракта обновляются каждые четыре года», или «до тех пор, пока кому-то из партнеров не станет скучно», или, в крайнем случае, «на ближайшее будущее».
Пока смерть не разлучит нас.
Да, это надолго.
— Мне казалось, ты не веришь в брак. — Я начал понемногу приходить в себя. — Не ты ли однажды назвала его «устаревшим понятием, необходимым патриархальному обществу лишь для того, чтобы приковать женщину к кухне»? — Это я процитировал фрагмент одной из наших полуночных бесед годичной давности. Я подозревал, что когда-нибудь подловлю ее на этом.
— Я передумала, — парировала Мэл с таким видом, будто других аргументов и не требовалось. — Даффи, нам уже по двадцать восемь. Мы уже не дети. Я хочу угомониться… Я не это хотела сказать… Я хочу остепениться… Я хочу нормальной жизни.
Мэл поджала свои идеальные губки. Она явно ожидала от меня другой реакции. Я же, со своей стороны, не понимал, с чего вдруг у нее возникла вздорная идея женитьбы. Совершенно не понимал. Я вгляделся в ее лицо, чтобы угадать ответ.
— Не смотри на меня так, — сурово сказала Мэл.
— Как?
— Так. — Она состроила смешную гримасу, пародируя выражение моего лица. — Как будто я банка консервов без наклейки. Или инопланетянин. Или веду себя так, как ведут себя «эти чертовы женщины».