— А где ваш друг? — громко прошептала она.
— Снаружи, — ответил я. — Он не любит торжественных речей.
— Я их тоже терпеть не могу, — поделилась со мной наша старая знакомая. А затем добавила: — А вы знаете, что это уже четвертый бокал вина?
Затем она наклонилась ко мне так близко, что мы чуть носами не соприкоснулись, и произнесла все тем же громким шепотом:
— Вино-то, между прочим, классное! Вот только в голову сильно ударило.
Речь свидетеля со стороны жениха состояла в основном из воспоминаний о бывших подружках последнего, а также шуток о его физических способностях и привычках. Отцу Миены речь, однако, очень понравилась: мистер Амос все время смеялся и похлопывал Пола по спине. Речь жениха была еще бессмысленнее: он лишь твердил снова и снова о том, какая у него теперь замечательная семья. Закончил он свою речь тостом в честь «новой миссис Амос-Милдфорд», после чего все подняли бокалы и зааплодировали. Тут же появились официанты, они подливали в бокалы вино, а музыканты заиграли какой-то мотивчик, отдаленно напоминающий песенку Фрэнка Синатры «Ты стала частью меня». Пол с Миеной вышли в центр зала и начали кружиться в танце. Вся эта сцена носила явный оттенок светских вечеринок тридцатых годов. Впрочем, все это меня мало волновало. Гораздо важнее было то, что Мэл не спускала с меня глаз все то время, пока я был вынужден просиживать за столом со своей старушкой.
Наконец, воспользовавшись как прикрытием спинами фотографа и видеооператора, снимавших каждое движение жениха и невесты, я добежал до столика Мэл.
— Привет! — с улыбкой сказал я.
Выглядела она просто потрясающе. Изменив прическу на более короткую и обворожительно растрепанную, она смотрелась просто сногсшибательно, к тому же — очень сексуально.
— Привет, Даф! — сказала Мэл, привставая, чтобы обнять меня. — Как у тебя дела? Как Париж?
— Отлично, — соврал я. — А ты как? Как твои-то дела?
Я хотел спросить и о ребенке, но не хотел заводить разговор о нем в таком многолюдном месте.
— Все хорошо, — ответила Мэл. Затем она взглядом указала на свой живот и добавила:
— С ним тоже все в порядке. Не волнуйся.
Как всегда, Мэл угадывала мои мысли на расстоянии.
— Отлично.
Молчание.
— А разве Джули не здесь? Я, кажется, только что ее видел.
— Она выскользнула в туалет, — немного торопливо ответила Мэл.
По тому, как она теребила при этом свои волосы, было очевидно, что она говорит неправду. Мэл всегда так делала, когда врала. Впрочем, я расценил это как хороший знак: видимо, Джули специально ушла, чтобы дать нам с Мэл поговорить наедине.
— Что, отправилась обращать новые жертвы в живых мертвецов?
— Не надо, Даффи, — довольно жестко произнесла Мэл. — У Джули сейчас… короче говоря, ей сейчас непросто.
Что такое могло сломить Ее Величество Джули? Неужели в местном универсаме закончилась полента[68]? Или ее дайсоновский пылесос внезапно взорвался без предупреждения? А может быть — о, боже! — они с Марком узнали, что никогда не смогут себе позволить жилье в Ноттингхилле? Впрочем, я не стал веселиться за счет Джули во время ее отсутствия — врагов надо уважать.
— Что с ней? Надеюсь, ничего серьезного? — вполне искренне спросил я.
— Она просила не обсуждать это ни с кем, так что пока я не могу тебе ничего сказать.
Затем, слегка помедлив, она добавила:
— К тому же у меня самой есть новости, хотя они вряд ли тебе понравятся. Я собиралась сама тебе позвонить и рассказать, но раз уж ты здесь, то расскажу сейчас. Когда я сообщила своему начальству, что ухожу в декретный отпуск, из которого могу к ним и не вернуться, они сделали мне настолько выгодное предложение, что я не смогла отказаться.
— Отлично, я рад за тебя, — сказал я. — Если, конечно, ты именно этого и хочешь.
Мэл улыбнулась.
— Пожалуй… пока еще сама не знаю. Дело в том, что наша компания только что приобрела несколько радиостанций на севере страны, и я буду отвечать за реструктуризацию отделов продаж. Это лишь временный проект, месяца на три, не больше. Но если у меня все получится, то я попаду в топ-менеджмент, что сулит немалые перспективы в будущем.
— Все это звучит довольно круто. А проблема-то в чем?
— Всю рабочую неделю я буду находиться довольно далеко от Лондона, а на выходные прилетать домой.
Я уже начинал нервничать.
— Послушай, Мэл, не ходи ты вокруг да около. Где именно «на севере» ты будешь работать?
— В Глазго.
Я ничего не ответил. Я просто не мог ничего ответить. И вдруг откуда-то из подсознания выплыли спасительные слова: