— Но ведь ты меня подвезешь?
— Чтоб ровно в шесть тридцать был у меня дома, понятно?
А затем, немного смягчившись, добавила:
— Знаешь, Даффи, я действительно надеюсь, что у тебя все получится.
— Спасибо! Я тоже очень на это надеюсь. Честно-то говоря, больше мне и надеяться не на что. Да, Джули…
— Ну что еще? — с притворным нетерпением спросила она. — Уж не хочешь ли ты, чтобы я тебя еще и в «Маркс &Спенсер» заодно свозила?
— Не на этой неделе, — быстро ответил я. — На самом деле я хотел спросить тебя, почему ты передумала?
— Думаю, я не раз еще пожалею о том, что сейчас скажу, но это именно ты заставил меня передумать. Я вспомнила все твои слова и поступки, и, как это ни странно, поверила в то, что ты действительно любишь Мэл и хочешь, чтобы она была счастлива. А ведь именно этого и я всегда хотела.
— Отлично, — несколько смутившись, ответил я. — Увидимся завтра в шесть тридцать.
— Не знаю, имеет ли это для тебя хоть какое-то значение, — добавила она, — но я была неправа тогда. Ну, или, скажем так, я изменила свое мнение. Не знаю, к добру ли это или нет, но я опять верю в старую добрую любовь.
Кажется, все опять складывалось неплохо. Оставалось сделать еще один звонок. Я взял телефон и набрал номер.
Обезьяны
Я: Здравствуйте, это Джордж?
Он: Да, это он.
Я: Это Бен Даффи.
Он (Пауза): Привет. (Еще одна невероятно долгая пауза.) Как дела?
Я: Я получил твое письмо. Ты все еще хотел бы встретиться со мной?
Он: Да, конечно.
Я: Завтра подходит?
Он: Отлично.
Я: Где встретимся?
Он: Где тебе больше нравится.
Я (Нестерпимо долгая пауза): Не знаю.
Он (Длиннее пауз просто не бывает): Я тоже.
Я (Хватаясь за первую мысль, пришедшую в голову): В зоопарке.
Он: В зоопарке? А ты разве не слишком взрослый для этого?
Я (Резко): Хорошо, тогда выбирай ты.
Он: Да нет, зоопарк так зоопарк. В одиннадцать нормально?
Я: Да. (Пауза.) Тогда — до завтра.
Он: До завтра.
В зоопарке. В дерьмовом лондонском зоопарке! И как мне только в голову пришло назначить встречу человеку, во многом ответственному за мое появление на свет, в зоопарке?! Наверное, тут дело было в каком-то подсознательном желании, оставшемся с детства, чтобы не кто-нибудь, а именно папа сводил меня в зоопарк. Ну что ж, каких-нибудь двадцать лет спустя, и мечта моя сбылась.
Я решил позвонить ему еще тогда, когда мы сидели с мамой в больнице и она рассказала, на что пошла ради моего блага. Я не хотел, чтобы она винила себя в моих промахах. К тому же я и сам знал, что не похож на отца. Что я готов был взять на себя ответственность за чужую жизнь. Но ради нее, да и ради себя, а также ради всех тех детей, чьи папаши смылись из их жизни, переложив груз ответственности на чьи-то другие плечи, я решил все же встретиться с ним. К тому же слишком уж привлекательным выглядело сравнение моей жизни с историей Скай Уокера из «Возвращения Джедая». Интересно, мой отец тоже окажется могущественным лордом Вэйдером, или я увижу перед собой лысеющего старикашку с брюшком и волосами в носу? В школе я всем рассказывал, что мой отец — спецназовец из САСа, поэтому-то его никогда не бывает дома. Но как-то однажды Майк Бэйли притащил книжку из библиотеки, в которой говорилось, что члены САСа не имеют права даже близким родственникам сообщать о том, где они работают, так что меня разоблачили.
Встав на следующее утро довольно рано, я облачился в свой единственный официальный костюм. Тот же, который надевал на свадьбу Миены. С одной стороны, мне было искренне наплевать, что думает обо мне мой отец, но с другой — чувствовал я себя не очень уверенно. Честно говоря, я не хотел, чтобы он разочаровался, увидев меня. Я даже галстук надел.
Подходя к зоопарку, я уже издалека заметил его, потому что на нем тоже были костюм и галстук. Хороши же мы были в 11 утра у зоопарка в таком прикиде!
— Привет, вы Джордж? — начал я, сопровождая свои слова неловким взмахом руки.
— Привет, Бен, — ответил он, протягивая руку для рукопожатия. — Я рад тебя видеть.
Я хотел было поправить его насчет Бена, но потом передумал. Он стиснул мою руку и держал ее так целую вечность. Он оказался гораздо ниже, чем я ожидал. Мы с Верни оба довольно высокие, а мама — нет, поэтому я всегда считал, что ростом мы пошли в отца. Теперь же оказалось, что мы унаследовали наш рост от каких-то других предков. Волосы у него были седые и очень густые, так что иссяканием своей шевелюры я тоже был обязан не ему. Лицо у него было довольно вытянутое, что в сочетании с густыми бровями и усами придавало ему вид отошедшего от дел частного детектива. Единственное, что у нас было общего, так это глаза: коричневые и миндалевидные.