А в частной компании его имя - ругательство. Это имя, которое зажигает все мое тело. Имя, которое я шепчу в темноте, когда осмеливаюсь позволить своей руке скользнуть между моих бедер. Когда я могу притвориться, что Адам не совсем вне досягаемости.
Которым он и является. На сто процентов. Я бы никогда не стала действовать в соответствии с этими навязчивым чувством.
Я бы предпочла вырвать каждый ноготь со своих рук ржавым лучше пинцет, чем потерять своего лучшего друга.
На самом деле, я стала своего рода экспертом в том, чтобы прятать свои безответные чувства к Адаму так глубоко внутри себя, что вам понадобится лом, чтобы добраться до них. Это мое предательское тело, похоже, не понимает этого. Дрожь пробегает по моей спине, и я делаю все возможное, чтобы снова сосредоточить свое внимание на экране передо мной, а не на моем лучшем друге, который может вернуться с кухни в любую секунду.
— Не забудь добавить сливочного масла! - Кричу я, пытаясь отвлечь свой мозг, чтобы думать буквально о чем угодно другом. Мои глаза не отрываются от экрана, но мой мозг больше не обрабатывает фильм.
Надеюсь, Адам не спросит меня, что он пропустил, как обычно. Вопрос, которого можно было бы избежать, если бы он когда-нибудь действительно сел и посмотрел фильм от начала до конца. Не думаю, что я когда-либо видела, чтобы он сидел неподвижно дольше нескольких минут.
— Как будто я когда-нибудь забывал о дополнительном масле! - кричит он в ответ. Мне не нужно видеть его, чтоб знать, что он закатил глаза. Я практически чувствую это.
Это правда. За все годы нашей дружбы, а это целых двадцать один год, он никогда не забывал о дополнительном сливочном масле. Но вы никогда не можете быть слишком осторожны, и я очень серьезно отношусь к своему попкорну. Нет ничего хуже, чем попкорн без масла.
Зная, что он меня не видит, я передразниваю то, что он говорит мне в ответ самым неприятным голосом, а затем показываю язык для пущей убедительности.
— Поторопись! Ты пропускаешь фильм.
Расплывчатые студенты колледжа напиваются на какой-то вечеринке братства, совершенно равнодушны к убийце в кампусе, когда я слышу скрип позади меня. Я готовлю себя к неизбежному приливу тепла, который, кажется, собирается в глубине моего живота каждый раз, когда Адам рядом, но этого не происходит. Я оборачиваюсь, чтобы посмотреть, что привлекло его внимание, но его там нет.
Когда Адам так и не появляется, я решаю, что это, должно быть, заселение дома, потому что это наименее жуткий и наиболее логичный вывод; по крайней мере, до тех пор, пока двадцать минут спустя телевизор не превращается в сплошные помехи, а лампа не начинает мигать. Слишком много совпадений, чтобы это не был какой-нибудь злобный дух, пришедший убить нас обоих.
Ты не пойдешь за солью.
Ты не пойдешь за солью.
Ты не пойдешь достать соль.
— Адам, - говорю я, мой голос немного неуверенный. - Твой телевизор снова ведет себя странно.
Тишина.
— И твой свет.
Телевизор издает пронзительный вой, прежде чем отключиться полностью.
— И, возможно, ты сможешь принести соль по пути сюда обратно? - Я стараюсь еще раз.
Ничего.
— Адам?
Только сейчас до меня доходит, что Адам не вернулся с попкорном, которого я знаю на самом деле изготовление не займет и двадцати минут. Я заворачиваюсь в одеяло, которое все еще лежит у меня на коленях, и пытаюсь стать как можно меньше. Адам может войти в гостиную в любую секунду. Он просто не слышит паники в моем голосе, потому что, наверное, сейчас на кухне сражается со своими домашними призраками.
Лучше там с ним, чем здесь со мной.
Раздается еще один скрип, и, черт возьми, я сама схожу за солью. Я вскакиваю со своего места на диване и бегу на кухню. Прежде чем я полностью выхожу из гостиной, ближайшая дверь открывается, и оттуда выскакивает
Адам в маске пугала.
— О БОЖЕ. - Моя рука летит к груди, к сердцу, которое теперь бьется в десять раз быстрее, и крик вырывается из моего горла. Когда это не приходит, я мысленно похлопываю себя по спине. Хорошо для меня. - Ты осел.
Адам согнулся, схватившись за живот от смеха. Его глаза слезятся, и я должна подтолкнуть его, пока он в невыгодном положении.
Поделом ему будет, если он упадет плашмя на задницу. Но я этого не делаю.