— Мы отменяем фестиваль?
— Мы не можем отменить фестиваль. Это традиция!
— Школе нужны деньги.
— Я предлагаю отменить фестиваль.
— Подумайте о детях!
Сейчас все разговаривают друг с другом, а я откидываюсь назад и принимаю хаос. Адам снова открыл учебник и листает его так, словно от этого зависит его жизнь. Он, скорее всего, готовится к плану сегодняшнего урока. Я не виню его. Я помню каждую историю, которую когда-либо читала, но спросите меня о дате какого-нибудь исключительно важного события в истории, и мой разум отключается.
— Успокойтесь, успокойтесь! - громкий голос директора гремит над хаосом голосов, возвращая мое внимание к нему. Он жестикулирует так, будто гладит по голове воображаемую собаку, но на самом деле пытается вернуть всех на свои места. - Нет никакой необходимости отменять фестиваль. Не тогда, когда у меня есть штат замечательных учителей, любой из которых может продолжить то, на чем остановилась мисс Шелли.
В комнате стало так тихо, что можно было услышать, как падает ручка. Учителя опускают головы, боясь, что если они посмотрят прямо на директора Тиммонса, он может воспринять это как приглашение помочь. Директор Тиммонс, благослови его господь, оглядывает комнату с откровенным оптимизмом.
Бедный, наивный, глупый.
Выражение надежды на его лице меняется, когда он понимает, что никто не собирается броситься на линию огня, и он выбирает другую тактику.
— Вы, конечно, будете освобождены до конца сегодняшнего и завтрашнего дня от своих обязанностей учителя. У нас есть заместители наготове, готовые вмешаться.
— А разве заместитель не может провести фестиваль? - спросил кто-то в задней части зала.
— Это абсурд, - говорит Тиммонс. - Кроме того, это наш фестиваль для нашей школы. Конечно, один из нас должен устроить фестиваль. Я бы сделал это сам, но у меня есть важные основные обязанности, которые мне нужно выполнять.
Миссис Фишер закатывает глаза, а мистер Хэтти издает звук, который представляет собой смесь смеха и фырканья. Адам еще не поднял глаз от своего учебника, по-видимому, не подозревая о хаосе, который разворачивается в этой самой комнате.
Мои ноги онемели от слишком долгого сидения со скрещенными ногами на слишком маленьком стуле. Если бы я не боялась привлечь к себе внимание, я бы встала. Мы ни за что не выберемся отсюда в ближайшее время. Нет, если только кто-то не готов пожертвовать собой на два мучительно долгих дня абсолютного ада. Или если кто-то (читай: я) не захочет бросить кого-то другого (читай: Адама) в логово льва.
— Ты снова изображаешь свою жуткую улыбку, - говорит Адам, наконец, возвращаясь назад в страну живых.
— Адам сделает это, - моя рука взлетает в воздух, и я хлопаю ресницами, глядя на своего лучшего друга. Каждая пара глаз в комнате устремляется в мою сторону.
Лицо директора Тиммонса расплывается в улыбке, его щеки слишком высоко вздернуты, что делает его похожим на белку с орехами во рту.
— Отлично, - с облегчением выдыхает он. - Способ сделать шаг вперед для Школы Grimsby, мистер Октобер.
Адам не удостаивает его даже взглядом. Мы смотрим друг на друга сверху вниз, и я не могу сказать, о чем он думает, но у меня есть слабое подозрение, что это как-то связано с моей смертью.
— Конечно, - наконец говорит он, отворачиваясь от меня и улыбаясь, облегченные лица смотрели на него в ответ. - Я был бы счастлив это сделать.
Довольный, директор Тиммонс закрывает собрание, и все расходятся по своим классам, чтобы подготовиться к предстоящему дню. Я встаю и пытаюсь направиться прямиком к двери, но Адам хватает меня за руку, заставляя сесть обратно в кресло.
— Я так не думаю. - Его голос спокоен, но он все еще оставляет узел в глубине моего живота. Обычно мы с конфронтацией не сходимся во взглядах. Если я могу, я стараюсь избежать этого любой ценой. К настоящему времени мои руки должны были вспотеть, а мой мозг лихорадочно соображал, пока я прокручивала в голове все сценарии, в которых это могло бы произойти, но мой разум настолько ясен, насколько это возможно в семь утра, и мои руки не потеют. Я чувствую прилив сил.
Расплата мне идет.
Только после того, как все окажутся вне пределов слышимости, Адам открывает рот, чтобы заговорить. Я уже знаю, что он собирается спросить, поэтому я поднимаю руку, чтобы остановить его. Экономит время нам обоим, не притворяясь, что я понятия не имею, о чем он говорит. Я пожимаю плечами, глядя на него.