ОЛИВИЯ. Я всегда думала, что он умер. Он просто не мог быть более мертвым. Все газеты написали, что он умер.
ДЖОРДЖ (пренебрежительно). Газеты!
ОЛИВИЯ (как будто этот факт будет решающим для ДЖОРДЖА). В «Таймс» написали, что он умер. Отвели ему целый абзац. Вероятно, даже его смерть оказалась подделкой.
ДЖОРДЖ. Да, да, я не виню тебя, Оливия, но что нам теперь делать, вот в чем вопрос, что нам теперь делать? Господи, это ужасно! Ты же не выходила за меня замуж! И, похоже, этого не понимаешь.
ОЛИВИЯ. Осознать сложновато. Видишь ли, для нашего счастья факт этот не имел ровно никакого значения.
ДЖОРДЖ. Как раз это и ужасно. Я хочу сказать… да, разумеется, мы знать об этом не знали, так что вины нашей здесь нет. Но одновременно получается, что мы не имели права… быть счастливы.
ОЛИВИЯ. Ты бы предпочел, чтобы мы были несчастны?
ДЖОРДЖ. Ты — жена Телуорти, вот чего ты, похоже, не можешь понять. Ты — жена Телуорти. Ты… э… прости меня, Оливия, но это ужасная правда, ты стала двумужницей, когда вышла за меня. (В ужасе повторяет). Двумужницей!
ОЛИВИЯ. Отвратительное слово, не так ли?
ДЖОРДЖ. Да, но ты не понимаешь (вскакивает, подходит к ней)… Послушай, Оливия, все это ерунда, а? Это не твой муж, это какой-то другой Телуорти. Ты со мной согласно, правда? Какой-то другой мелкий мошенник, оказавшийся на борту корабля. С такими людьми, как мы… подобного случиться не может. Два мужа одновременно и все такое. Это совсем другой Телуорти.
ОЛИВИЯ (качая головой). Я знала всех мелких мошенников в Сиднее, Джордж… Они приходили к обеду… Другого Телуорти среди них не было.
Опечаленный ДЖОРДЖ возвращается за стол.
ДЖОРДЖ. И что же нам теперь делать?
ОЛИВИЯ. Ты слишком быстро выпроводил мистера Пима. Он мог бы рассказать нам многое. О планах Телуорти. Его местопребывании. Ты слишком быстро его выпроводил.
ДЖОРДЖ. Я послал ему записку и попросил заглянуть к нам еще раз. Я-то хотел побыстрее избавиться от него… чтобы замять эту историю.
ОЛИВИЯ. Двух мужей не замнешь.
ДЖОРДЖ (в отчаянии). Не замнешь. Все узнают. Все!
ОЛИВИЯ. Дети, тетя Джулия, им можно рассказать об этом уже сегодня. И, конечно же, мистеру Пиму.
ДЖОРДЖ. Я не собираюсь обсуждать мои личные дела с мистером Пимом.
ОЛИВИЯ. Но он уже замешан в этой истории, а если ты собираешься задавать ему вопросы…
ДЖОРДЖ. Я собираюсь задать ему только один вопрос. Я спрошу, абсолютно ли он уверен насчет фамилии этого человека. И я могу это сделать, не называя причин, по которым задаю такой вот вопрос.
ОЛИВИЯ. С такой фамилией, как Телуорти, не ошибаются. Но он может что-то рассказать нам о планах Телуорти. Может, тот собирается сразу же вернуться в Австралию. Может, он думает, что я тоже умерла. Может… мне хочется узнать так много!
ДЖОРДЖ. Да, да, дорогая. Все это очень интересно… и, конечно же, хочется узнать, но, по большому счету, от этого ничего не изменится.
ОЛИВИЯ (удивленно). Не изменится?
ДЖОРДЖ. Я хочу сказать, что ты остаешься его женой, независимо от того, в Австралии он или здесь, в Англии.
ОЛИВИЯ. Я совсем не его жена.
ДЖОРДЖ. Но, Оливия, ты, конечно же, понимаешь, в каком положении…
ОЛИВИЯ (качает головой). Джейкоб Телуорти, возможно, и жив, но я не его жена. Я перестала быть ему женой, когда стала твоей.
ДЖОРДЖ. Ты никогда не была моей женой. В этом-то весь ужас. Наш союз… ты заставляешь меня это говорить, Оливия, теперь не освящен церковью. Даже не узаконен. С точки зрения закона мы сожительствовали… сожительствовали! Как я понимаю, этот Телуорти может получить… э… развод… А вот потом мы можем… Господи, ну как такое могло случиться с нами!
ОЛИВИЯ (радостно). Развод?
ДЖОРДЖ. Я… полагаю, что да.
ОЛИВИЯ. То есть тогда мы сможет действительно пожениться и не будем… сожительствовать, как раньше.
ДЖОРДЖ. Я не понимаю тебя, Оливия. Ты можешь так спокойно говорить об этом. Как будто в разводе нет ничего плохого, как будто нет ничего необычного в женитьбе на разведенной женщине, как будто сожительствовать долгие годы, не поженившись, обычное дело.
ОЛИВИЯ. Что я сделала неправильно, так это пять лет прожила с плохим мужчиной, которого ненавидела. Что я сделала правильно — пять лет прожила с хорошим мужчиной, которого люблю.
ДЖОРДЖ. Да, да, дорогая, я знаю. Но правильное и неправильное так легко не определяются. Мы жили вместе, когда ты была женой Телуорти. И это неправильно.
ОЛИВИЯ. Ты хочешь сказать, это грех?
ДЖОРДЖ. Несомненно, любой суд сочтет, что мы искренне верили…
ОЛИВИЯ. Какой суд?
ДЖОРДЖ. Все это придется решать по закону. Я думаю, оптимальный вариант — признание ничтожности нашей женитьбы. Тем самым мы вычеркнем эти годы… э…
ОЛИВИЯ. Греховности?
ДЖОРДЖ. Незаконного союза и… э… потом…
ОЛИВИЯ. Потом я смогу вернуться к Джейкобу… Ты это серьезно, Джордж?
ДЖОРДЖ (неловко). Дорогая, видишь ли… как все устроено… нельзя не признать… э…
ОЛИВИЯ. То есть ты считаешь, что у Телуорти на меня больше прав? Ты готов… уступить меня ему?
ДЖОРДЖ. Боюсь, и церковь, и закон скажут, что у меня вообще нет на тебя никаких прав. Я… я полагаю, что нет.
ОЛИВИЯ. Я вижу (смотрит на него с любопытством). Ты все так хорошо мне разъяснил, Джордж.
ДЖОРДЖ. Естественно, вернешься ты к Телуорти или нет… э… совсем другой вопрос. Решать только тебе, и никому больше.
ОЛИВИЯ (весело). Решать будем мы с Джейко.
ДЖОРДЖ. Э… Джейко?
ОЛИВИЯ. Я так звала моего первого мужа… я хочу сказать, моего единственного мужа… Джейко. Джейкоб мне не нравился, а Джейко ему очень даже подходило… У него были очень длинные руки… У дорогого Джейко.
ДЖОРДЖ (раздраженно). Ты, похоже, не понимаешь, что это не шутка, Оливия.
ОЛИВИЯ (в легкой истерике). Это, возможно, не шутка, но… забавно, не так ли?
ДЖОРДЖ. Я не вижу ничего забавного в трагедии, которая сломала две жизни.
ОЛИВИЯ. Две? Но жизнь Джейко не сломана. Она чудесным образом изменяется в лучшую для него сторону. К нему возвращается жена. Для Джейко ничего трагичного нет.
ДЖОРДЖ (сухо). Я говорю о наших жизнях, твоей и моей.
ОЛИВИЯ. Твоей, Джордж? Твоя жизнь тоже не сломана. Суд признает тебя невиновным по всем пунктам. Твои друзья будут тебе сочувствовать и скажут тебе, что я была порочной женщиной, которая заманила тебя в западню. А твоя тетя Джулия…
ДЖОРДЖ (нервно). Хватит! Что ты такое говоришь? У тебя нет сердца? Ты думаешь, я хочу потерять тебя, Оливия? Ты думаешь, я хочу вот так разрушить свой дом? Разве ты не была счастлива со мной эти последние пять лет?
ОЛИВИЯ. Очень счастлива.
ДЖОРДЖ. Тогда как же ты можешь так говорить?
ОЛИВИЯ (печально). Но ты хочешь меня отослать.
ДЖОРДЖ. Опять двадцать пять. Я… не… хочу. Я даже представить себе не могу, что со мной будет, когда ты уйдешь. Просто не хочу себе этого представлять. Не решаюсь даже подумать об этом.
ОЛИВИЯ (с жаром). А ты попытайся подумать, Джордж.
ДЖОРДЖ. Ты, похоже, не понимаешь, что я не отсылаю тебя. Ты просто не моя, я не могу тебя оставить.
ОЛИВИЯ. А чья же я?
ДЖОРДЖ. Твоего мужа. Телуорти.
ОЛИВИЯ (мягко). Если я кому-то принадлежу помимо себя, то, думаю, только тебе.
ДЖОРДЖ. Не в глазах закона. Не в глазах церкви. Не в глазах… э…
ОЛИВИЯ. Общества?
ДЖОРДЖ (раздраженно). Я хотел сказать, «небес».
ОЛИВИЯ (слова ДЖОРДЖА ее не впечатлили). Понятно.
ДЖОРДЖ. Чтобы такое случилось с нами! (Встает и кружит по комнате, гадая, когда же он выскользнет из этого кошмарного сна. ОЛИВИЯ занимается занавесками. Потом встает и встряхивает их).