– Уэсли…
– Забудь, – отмахнулся он. – Я просто предположил, что ты захочешь знать.
Глядя ему вслед, Элли думала, что слишком много времени потратила, пытаясь поступать правильно, а любимые всё равно её бросали.
Она направилась было на кухню за ключами от машины, но в дверях наткнулась на Сару.
– Прости. – Элли беспомощно пожала плечами.
– Он сволочь. – Подруга протянула руку со связкой.
Элли зажмурилась. Тяжело было видеть понимание в глазах близкого человека. Только Сара знала, каково ей пришлось после разрыва с Уэсли.
– Мне надо привести Харлана домой, пока он не наделал глупостей. Не хочу, чтобы Уиллу пришлось сажать его в тюрьму.
– Иди. – Сара вложила ключи в ладонь Элли. – Позвони, если понадобится помощь.
Такер поставил в кузов последнее гигантское ведро краски. Он никогда не представлял себя водителем пикапа – чёрт, да и любой другой машины тоже, у него и не было ни одной, – но надо признать, от вида блестящего чёрного «форда», взятого напрокат после возвращения фургона для мебели, мужественность в крови так и бурлила.
«Будто с первой женщиной», – печально подумал Такер, проведя рукой по заднему борту, и запер кузов. Всякий раз, чувствуя вибрацию под ладонями, он испытывал радостное волнение обладания.
В таком возрасте просто смешно восхищаться куском металла. Такер вытер пот со лба и достал из кармана ключ. «Чёрт, жарко». Насаженные повсюду большие дубы слегка закрывали солнце, но на многое их не хватало. Особенно при такой влажности, когда в воздухе можно плавать.
Такер как-то подзабыл, что в доме его родителей – в его собственном доме – не было центрального кондиционера. Но проведя несколько ночей, ворочаясь в мокрых простынях, пока разные кровососущие насекомые влетали в открытые окна, понял, что придётся приобрести кондиционеры или хотя бы натянуть сетку. Иначе Мейсон в один прекрасный момент найдёт его обескровленное тело.
Наверное, настала пора устроить перерыв и вместе с другом зайти в приятный прохладный бар на несколько часов. Если только удастся уговорить Мейсона держать блудливые взгляды – а заодно и конечности – при себе.
Занять его достаточно, чтобы сил на всякие глупости не осталось, кажется, получилось. И это радовало, ведь, когда друг вернётся домой, последствия его поступков станут проблемой Такера. Просто женщины, даже разумные и искушённые, предпочитают не ограничиваться одним свиданием, а Мейсон редко желал повторения. Такеру годами приходилось разбираться с брошенными злыми дамочками, так что здесь этому Казанове лучше держать штаны застёгнутыми. И без него проблем хватает.
Гадая, какие забегаловки наиболее популярны среди местных (то есть, куда лучше не соваться), Такер заметил вывеску пивной. Здание было приземистым, кирпичным и унылым – гадкий утёнок в городе, полном очаровательных лебедей. На покрытой гравием парковке стояло всего два пикапа, и оба далеко не такие сверкающие, как его собственный. В одном виднелся стеллаж для ружей. В другом – флаг конфедератов.
Такер только решил, что это заведение не лучший выбор для переселенца-янки и мужчины, который периодически наносит грим, как вдруг к пыльным пикапам подъехал зелёный «ягуар». К изумлению Такера, оттуда вышла маленькая брюнетка из книжного магазина. Сестра Хоубейкера.
Боже, какая же она крошечная. Даже болезненно худая, так что огромные синие глаза занимают почти всё лицо. Она была настолько встревожена, что даже не заперла машину, прежде чем зайти в пивную. Тяжелая деревянная дверь далеко не сразу поддалась усилиям девчонки, а потом ещё и чуть не треснула её сзади.
Такер посмотрел на «ягуар», на пикапы, вновь перевёл взгляд на тусклые окна замызганного бара. И ощутил знакомое покалывание в затылке.
«Не обращай внимания. Это не твоя проблема». Такер уже почти убедил себя и даже залез в кабину, но тут проснулось чувство вины.
Его мама была такой же маленькой. Мать-одиночка, защитой которой служили лишь её мозги. И да, ума ей хватало, но Такер до сих пор не забыл её испуганное лицо, когда мама как-то ночью пришла домой с работы. Она заскочила в продуктовый магазин, а потом срезала путь через переулок, потому что повалил снег. Такер видел снежинки на её чёрной куртке, такие же бледные, как мамина кожа.
На выходе из переулка её ограбила парочка бродяг. К счастью, обошлось испугом и потерей сумочки с небольшой суммой денег.
Такеру тогда было одиннадцать. Слишком юн и слишком мал, чтобы что-то сделать.
Но теперь он вырос, заматерел. И не забыв лица матери, он также не мог отвернуться, если тому, кто меньше и слабее, требовалась помощь.
Пусть мисс Хоубейкер об этом и не просила, всё же стоило на всякий случай заглянуть в бар.
Выпить пива.
Сунув ключи в карман джинсов, Такер пошёл к пивной. Судя по отслаивающимся буквам на окнах, забегаловка называлась «У Макгрудера».
Стоило распахнуть дверь, как послышалась музыка. Резкая, звенящая. Затем глаза привыкли к полумраку, и Такер увидел развернувшуюся на фоне потёртого пола и поцарапанных столов картину. Маленькая брюнетка держала за руку большого темноволосого мужчину. Она его о чём-то просила, но незнакомец был слишком пьян. Возможно, муж? Парень?
Когда пьянчуга стряхнул с себя её руку, точно клопа, Такер решил, что неважно, кто он такой. Он двинулся к парочке, игнорируя тяжёлые взгляды бугаев за одним из столов и то, как открыто и оценивающе на него пялится загорелая официантка в очень коротких шортах.
– Что-нибудь выпьете? – спросила она, заступая дорогу.
И замерла так близко, что Такер почувствовал аромат крема для загара на женской коже.
– Бутылку пива.
Мисс Хоубейкер уже с трудом сдерживала слёзы. Лысый бармен у другого конца обшарпанной деревянной стойки даже не поднял глаз от газеты.
– Какого? – Официантка наклонилась и продемонстрировала своё декольте, привлекая внимание Такера. В любое другое время он бы оценил предложенное.
– Алкогольного.
Девица рассмеялась. Такер тронулся прочь, но, к его раздражению, она схватила его за руку.
– Вы тут новенький. Наследник старика Карлтона?
Раздражение сменилось презрением.
– Нет.
Отпихнув назойливую официантку, он пошёл к парочке в углу.
И увидел удивление на лице малышки Хоуберйкер.
– А, здравствуйте. Такер, да? – Она неловко посмотрела на мужчину, сгорбившегося на барном стуле. – Вы… пришли сюда охладиться?
– Пытаюсь, – отозвался Такер. – И боюсь, у вас преимущество. Хотя я сам виноват: в тот раз не задержался и не знаю вашего имени.
– Эллисон. Элли.
– Элли. – Он осторожно пожал протянутую руку. – Рад познакомиться. И раз уж вы так расщедрились для Мейсона, почему бы мне не купить вам пива?
– О, нет, я не…
– Можешь угостить меня.
Пьянчуга поднял голову со стойки, и Такер тут же понял, что ошибся. Глаза незнакомца были такого же ярко-синего цвета, как у полицейского и Эллисон, только налитыми кровью и затуманенными.
– Харлан, – прошипела Элли.
– Что? – Мужик показал ей пустой стакан. – До пива был джин, не боись. В-все норм, Эл. М-меня не стошнит оп-пять на к-ковер в гостиной. Обюссонский, – громким шёпотом поведал он Такеру. – За большие бабки. Тока его не купят, если будет вонять рвотой.
– Харлан, – на сей раз с отчаянием протянула Элли.
– Думаешь, я не заметил, как ты распродаешь вещи? Может, я алкаш, но не дурак. – Он рассмеялся. – Хотя, чёрт, это я потерял все деньги. Всё-таки дурак. Кстати, я Харлан Хоубейкер. А ты кто?
– Такер Петтигрю.
Любезный пьяница вмиг преобразился.
– Петтигрю. – Налитые кровью глаза заледенели. Возможно, не так уж Харлан и безобиден. – Слышал, что тебя занесло в город. Пришёл посмотреть на свою новую собственность?
– Харлан, не надо.
– Мне принадлежит лишь то место, где я живу, – спокойно ответил Такер.
– Да неужели? Ну когда старик окочурится, ты разбогатеешь. Риверс Энд, банк, множество сдаваемых в аренду домов. Плюс то, что по праву принадлежит моей семье. Надеюсь, ты подавишься, ублюдок.