«Ну да, я переборщил». Но когда пытаешься двигаться дальше, начать с чистого листа, как правило, хочется двигаться по прямой, а не по кругу.
– Я просто не ожидал. Что тут такого?
Мейсон оттолкнулся от дверного косяка и прошёлся по комнате. Пусть потная футболка прилипла к спине, а изношенные половицы скрипели под пыльными кроссовками, его врождённая харизма превратила пустое пространство в сцену.
– Просто странно. Ты вернулся в родное болотце и так удивляешься поднявшемуся на поверхность илу.
Такер смотрел на пожарные машины, весёлых псов. Он не знал, как объяснить странное ощущение внутренней надломленности. И то, что недостающие кусочки его тянуло искать именно здесь.
– Это болотце мне не родное. По крайней мере, я этого не помню.
А ведь ожидал что-то вспомнить. Что-то почувствовать. Но кроме одной краткой вспышки ничего не добился.
Но вот увидеть книжный магазин он не ожидал. Это свежая рана, а не ил. В конце концов, большую часть детских лет Такер практически прожил в книжном магазине. Там работала его мать.
Там она и умерла.
«Господи. Какого хрена я тут делаю?»
Устав больше эмоционально, чем физически, Такер решил, что ему нужно побыть одному. После похорон он едва нашёл для себя две минуты между друзьями матери и коллегами, партнёрами и Мейсоном. Такер понимал их благие намерения, но всё равно задыхался.
– Пойду в душ.
Он протиснулся мимо Мейсона, но тот ухватил его за плечо.
– Потребуется время, чувак. – Выражение лица друга было доброжелательным, прежняя веселость пропала. – Неважно, в какой точке карты ты находишься.
Не в силах спорить с такой логикой, Такер молча покинул комнату.
Сара вышла на новое экранированное крыльцо коттеджа. А Ной расстарался на славу. Не только повесил полки, укрепил ступеньки, выкорчевал старую ванну и добавил ещё одну кабинку в туалете, но и соорудил основу того, что стало убежищем Сары.
Тёплый и немного влажный вечерний воздух обволакивал тело. Прогремел гром – ничего страшного, судя по звуку, грозу протащит мимо. Ветер, подслащенный ароматом звёздчатого жасмина, шевелил влажные кончики только что вымытых волос.
После душа Сара выпила вина – заслуженная награда в конце тяжёлого дня. Она покрасила миллион метров отделки, перебрала вещи, поговорила с продавцами. До открытия магазина предстояло переделать ещё кучу мелочей.
Последняя пара месяцев ознаменовалась как успехами, так и неудачами. Но в целом Сара справлялась. Справлялась со Суитуотером.
Сегодня проснулись старые воспоминания, вернулась былая неуверенность в себе, которую она считала давно похороненной. Её корни здесь, в глинистой почве этого города, и пока одни побеги вырастали, даже цвели – другие засыхали. И нормально раскрыться не получится, пока не разберёшься с прошлым.
Детство Сары не было ужасным, однако унижений хватало. Еле сводя концы с концами, она боролась с уязвлённой гордостью. Особенно когда мама умерла, а отец… что ж, с отцом тоже пришлось надолго расстаться.
Сара вздохнула, не желая вновь переживать те мрачные дни даже в мыслях. Перешёптывания, чужие взгляды. И самое худшее – жалость.
В городке, где тебя из года в год окружают одни и те же люди, трудно вырваться за рамки шаблона, в который тебя вписали.
Саре отчаянно хотелось стать кем-то иным.
Но она была слишком высокой и слишком рыжей, чтобы просто слиться с фоном. И слишком умной, так что прекрасно сознавала: ей хочется от жизни гораздо больше, чем может предложить Суитуотер.
Отец одновременно не понимал Сару и гордился ею.
Джон Барнвелл, благослови господь его душу, дал ей всё, что мог. Но он был тихим, простым человеком, который зарабатывал на жизнь ремонтом рыбацких лодок да иногда играл в бейсбол с таким же немногословным сыном. И просто не знал, что делать с увлечённой книгами молодой девушкой с запросами на что-то… большее.
Особенно, если девушка до боли напоминала умершую жену.
Поскольку старая рана сегодня разболелась с неожиданной силой, Сара решила скоротать вечер за романтическим триллером. Немного острых ощущений и хороший жаркий секс – пусть даже чужой – вкупе с вином и душем станут своего рода хет-триком релаксационной терапии. Ещё раньше, глядя на кушетку, свисавшую с потолка на толстых цепях, Сара предвкушала, как здесь устроится.
К сожалению, кое-кто её обошёл.
– Эй, ты, – обратилась она к огромному коту, занявшему большую часть тиковой полосатой подушки. – Подвинься.