Когда на следующий день Лана пришла в кафе, которое местные нахваливали за самые лучшие воскресные бранчи, Хантер уже ждал ее на веранде. Мужчина улыбнулся и махнул ей, и от одного его вида — такого расслабленного и радостного — Лане стало не по себе. За пятнадцать минут, что она шла к кафе, ее тревожный мозг уже успел перебрать все возможные варианты развития событий. Активнее всего мыслительный процесс вился вокруг сценария, в котором Хантер предложит остаться друзьями и не повторять этот неловкий поцелуй. Лана даже нашла утешение в таком сюжете, хоть он и сливал в помойку несколько дней терзаний, а еще почти полчаса, что они с Кэт составляли сообщение. На простыню текста Хантер тогда ответил коротко: «Ок.»
И вот, теперь он ждал ее, слегка помятую после выходного с подругой, потратившую последние силы на придание себе человеческого вида. Стоило ей приблизиться, Хантер поднялся из-за столика и приобнял ее.
— Рад, что в этот раз мы встречаемся не потому, что случилась очередная катастрофа, — улыбнулся он и ухватил руку девушки, помогая сесть. Лана растерялась и неловко шмякнулась в плетеное кресло.
— Да, я тоже. Думаю, нам стоит поговорить… Прости, что я тогда сбежала…
— Сначала, наверное, стоит что-то заказать, — улыбнулся мужчина. — Тут фантастические брускетты.
— Да, — закивала девушка, про себя радуясь полученной отсрочке.
Официант принял заказ и почти сразу принес большой кофейник черного кофе. Лана потянулась было, чтоб наполнить свою чашку, но Хантер опередил ее и принялся разливать напиток. Девушка тут же спрятала руки под стол и уставилась на свои ногти, комкающие ткань юбки.
— Слушай, ситуация вышла странная. Ты очень много для меня делаешь, и я не хочу показаться неблагодарной или, наоборот, слишком навязчивой. Просто… — она глубоко вздохнула, понимая, что и сама не знает, что должно последовать за этим «просто». Так еще и Хантер снова выдал эту свою улыбку — спокойную, уверенную и в то же время мягкую.
— Я должен извиниться, — произнес он с легким нажимом, всем своим видом давая понять, что возражений не потерпит. — Я действительно поторопил события. Я знаю, что у людей слишком быстрое развитие отношений — признак дурного тона. Но я не сдержался, и в этом моя вина.
— Что ты, все нормально…
Ножки чиркнули по полу, Хантер одним движением передвинул стул так, чтобы оказаться вплотную к Лане. Люди за соседними столиками заинтересованно подняли глаза, но, увидев пару, которая явно не собиралась скандалить или выяснять отношения, тут же вернулись к своим делам.
— Я забочусь о всей стае, но ты стала для меня особенной. Еще до того, как стала одной из нас, — он склонился ниже к ее уху, так что дыхание обжигало кожу. — Я сказал, что не сдержался, но это не совсем правда. Ты не представляешь, скольких усилий мне стоило не вжать тебя в тот несчастный диван. Или не уложить прямо на стол вместо десерта. Или не вломиться к тебе в кабинет, пока ты скрывалась от меня по всему офису. Но я готов держать себя в руках. Пить с тобой кофе. Ходить на свидания. Дарить подарки. Только скажи, что ты этого хочешь.
— Или мне придется искать новую работу? — вскинула подбородок Лана, пытаясь сохранить серьезность, несмотря на разлившийся по щекам румянец. Хантер на этот выпад даже не обиделся. Наоборот, его улыбка стала только шире, а губы почти вплотную прижались к горевшему огнем ушку.
— Я не собираюсь давить на тебя. Я же не человек.
Его горячий шепот пускал по коже волны мурашек. Лане резко стало нечем дышать. Хотя ей не то, чтобы никогда не шептали на ухо всякие фразочки, но в этот раз почему-то у нее перехватило дыхание от предвкушения. А тревожный мозг только и мог пульсировать, посылая сигналы опасности и выискивая признаки того, что Лане опять разобьют сердце. Но когда теплая рука Хантера легла поверх ладони девушки, даже этот неутомимый орган притих. Хантер отстранился, не отрывая от Ланы горящего взгляда.
— Я хочу сделать все правильно. Просто покажи мне, как.
От ответа ее спас вернувшийся с подносом официант.
— Брускетта с авокадо, красной рыбой и яйцом. И крок-месье. Еще кофе?
— Нет, спасибо, — махнул рукой Хантер. — Холодной воды, будьте добры.
Лана уткнула взгляд в тарелку. Пыталась найти успокоение в линиях, которые зубчики вилки оставляли на взбитом авокадо. Но стоило только чувствам улечься, в голове набатом громыхало: «Уложить прямо на стол вместо десерта». И память тут же услужливо рисовала гостиную и все столы, которые Лана успела увидеть в тот вечер. Говорил ли он о барной стойке или о низком журнальном столике в гостиной? И тот, и другой можно было бы приспособить по-своему.