Они тепло попрощались и обменялись приглашениями заходить на чашечку кофе или стаканчик вина. Тома не покидало чувство, что он рассказал Грэ о Притчардах главным образом ради собственного успокоения. Был ли телефонный звонок якобы от Дикки Гринлифа своего рода угрозой? Без всяких сомнений.
Дети Грэ, Сильвия и Эдуар, гоняли черно-белый мяч по лужайке перед домом. Когда Том проходил мимо, мальчик помахал ему на прощание рукой.
Вернувшись в Бель-Омбр, Том нашел Элоизу в гостиной. Вид у нее был взволнованный.
– Chéri, телефонный звонок, – сообщила она.
– От кого? – спросил Том, почувствовав неприятный укол страха.
– От мужчины… Он назвался Декке Гранилифом… Из Вашингтона.
– Из Вашингтона? – Тревога Элоизы заставляла Тома нервничать. – Гринлиф – это абсурд, милая. Глупая шутка.
Она нахмурилась.
– Но для чего – такая жутка? – Акцент Элоизы усилился. – Ты знаешь?
Том расправил плечи. В конце концов, это его долг – защищать свою жену и Бель-Омбр.
– Нет. Это пошутил… кто-то. Даже вообразить не могу, кому такое могло понадобиться. Что он сказал?
– Сначала… он хотел говорить с тобой. Потом он сказал… что-то о fauteuil roulant… инвалидном кресле, так?
– Да, дорогая.
– А все из-за несчастного случая по твоей вине. Вода…
Том покачал головой:
– Это садистский розыгрыш, дорогая. Кто-то притворяется Дикки, хотя Дикки покончил с собой много лет назад. Неизвестно где. Может быть, и в воде. Никто так и не нашел его тела.
– Я знаю. Ты мне говорил.
– Не только я так считаю, – спокойно заметил Том. – Все. И полиция в том числе. Тело найдено не было. Но он написал завещание. Как раз за несколько недель до своего исчезновения, насколько я помню. – Произнося этот спич, Том искренне верил в свои слова, хотя когда-то сочинил завещание сам. – Как бы то ни было, ко мне его исчезновение отношения не имеет. Все произошло далеко отсюда, в Италии, с тех пор прошла вечность… с того дня, когда он пропал.
– Я знаю, Тома. Но почему этот… человек докучает нам сейчас?
Том засунул руки в карманы брюк.
– Дурная шутка. Некоторым людям не хватает в жизни острых ощущений, понимаешь? Досадно, что он раздобыл где-то наш телефонный номер. Опиши мне его голос.
– Такой молодой… Как у юноши. – Элоиза замялась, словно пытаясь подобрать слово. – Довольно высокий. Кажется, с американским акцентом. Связь была не очень хорошей – на линии все время что-то трещало.
– И в самом деле звонили из Америки? – спросил Том, не веря в это ни секунды.
– Mais oui[19], – произнесла Элоиза будничным тоном.
Том выдавил улыбку:
– Думаю, нам лучше выбросить этот звонок из головы. Если это случится снова и я буду дома, просто позови меня к телефону, радость моя. Если меня рядом не будет, постарайся, чтобы твой голос звучал спокойно, дай понять, что не веришь ни единому слову. После этого положи трубку. Ты все поняла?
– Да, – прошептала Элоиза, словно действительно все поняла.
– Такие типы обожают выводить людей из себя. Они получают от этого свое извращенное удовольствие.
Элоиза села на софу у французского окна – это было ее любимое место.
– Где ты был?
– Да просто прокатился в город. – Том совершал такие поездки пару раз в неделю, на одной из трех своих машин, чаще всего на шоколадном «рено». Заодно он делал что-нибудь полезное: заливал в бак бензин на заправке возле супермаркета в Море, проверял, не спустили ли шины. – Проезжал мимо дома Грэ, увидел, что Антуан вернулся домой на уик-энд, и остановился перекинуться словечком. Они как раз выгружали провиант. Рассказал им об их новых соседях – Притчардах.
– О соседях?
– Ну, они поселились не так уж и далеко от Грэ. Метрах в пятистах, так ведь? – Том рассмеялся. – Аньес поинтересовалась, говорят ли они по-французски. Если нет, то у Антуана их вряд ли примут, как ты понимаешь. Я сказал, что не знаю.
– А что Антуан думает о нашем туре Afrique du Nord?[20] – улыбнулась Элоиза. – Экс-тра-ва-гант-но? – Она хихикнула. В устах Антуана это значило бы «неоправданно дорого».
– Признаться, я не упомянул о нашем путешествии. Но если он начнет отпускать шпильки по поводу дороговизны, я напомню ему, что многое там до крайности дешево, отели например.