Ума не приложу, как я вчера исхитрилась из шкафа выдернуть именно эту ночную одежку. Это, вообще-то, не моя, подруга с дочерью-подростком гостила когда-то, вот дочуркина пижамка у меня осталась. Но… Что уж теперь. Похоже, мистер Мортем будет считать меня окончательно сбрендившей ведьмой.
Впрочем… Возможно, это не так уж и плохо.
В кухне вкусно пахло кофе, ванилью и шоколадом. Вася уже накрыл стол на пятерых. Евграфию как обычно — тарелка и глубокая миска с водой. Все же натуру никуда не денешь, а енот-полоскун не может обойтись без того, чтобы не полоскать свою пищу в жидкости. Он раньше пытался ко мне в чашку или стакан залезть и обмакнуть, но Вася пресек это безобразие и всегда теперь ставил ему необходимую емкость. Белле на деревянном блюде были насыпаны орешки и фрукты. Ну а нам с некромантом и себе домовой поставил обычную посуду.
Иностранец вошел следом за мной, осмотрел, кто где уже сидит, и занял место рядом со мной. Белла с Енькой тоже расположились за столом, и мы в ожидании уставились на нашего кормильца.
— Овсянка, сэр! — с интонациями вышколенного дворецкого произнес Вася и выставил перед Мортемом миску с кашей.
— Что?! — опешил тот. — Как овсянка? Уберите от меня эту гадость!
— Никак нет, сэр, — ухмыляясь в бороду, отозвался домовой. — Вы англичанин. А весь мир знает, что англичане едят на завтрак овсянку.
— Да с чего вы взяли этот бред?! — возмутился некромант. — Я терпеть не могу овсянку на воде. Это же… отвратительно!
— Не будете? Уверены? — с улыбкой спросила я. Понаблюдала, как он качает головой, и забрала его тарелку себе. — Вася, где все для каши?
— Ох, что же это я? — всплеснул руками домовой дух. — Вот, Аринушка. И сливочное маслице, и орешки, и цукаты, и крошка шоколадная…
Под возмущенным взглядом мистера Мортема я поочередно зачерпывала чайной ложкой из мисочек и добавляла все вышеперечисленное в овсянку. Красотища получилась необычайная.
— Не передумали? — уточнила перед тем, как размешать.
— И что? Правда вкусно, если так? — Иностранный гость с подозрением смотрел на преобразившееся содержимое тарелки.
— Ну а вы как думаете? Каша на молоке, с сахаром, маслом, ванилью, орехами, цукатами, шоколадом…
Некромант явно боролся с собой. Он покосился на енота, и тот продемонстрировал ему оттопыренные большие пальцы на обеих лапках. Белла просто отчаянно закивала и засунула за щечку орех.
— Может, попробуете? А то остывает, — поторопила я.
— Мисс Арина, не могли бы вы вернуть мне мою тарелку? — вежливо попросил наш недоверчивый гость.
Разумеется, кашу, подвергшуюся апгрейду, я вернула и попросила Васю выдать и мне порцию.
Я еще только насыпала в свою тарелку всякие вкусности, а Мортем уже доедал.
— Василий Васильевич, я готов пересмотреть свое прежнее отношение к овсянке, — в истинно английской манере произнес он. — Но все же испытываю надежду, что не все жители вашей прекрасной страны думают, что англичане едят на завтрак исключительно этот… продукт.
— Яишенку с беконом? — усмехнулся домовой.
Завтракали мы в благостной тишине. Звери хрумкали и порой причавкивали, Теодор с аппетитом закусывал более «мужской» едой, мы с Васей неторопливо ели свои порции. Только с той разницей, что домовой вместо орехов и цукатов добавил в свою тарелку меда.
Мы уже благополучно пили кто кофе, кто чай, кто компот, когда в дверь кто-то начал барабанить и одновременно нажимать дверной звонок.
— Что за тарарам?! — поперхнулась я своим напитком.
— У вас всегда так, мисс Арина? — поднял брови Мортем и аккуратно, не расплескав и капли, в отличие от меня, поставил свою чашку на стол.
— Арина! — заорал за дверью… Пашка.
— Коллеги, — поморщившись, пояснила я иностранному специалисту. — Вась, открой, пока эти амбалы дверь не вынесли.
Глава 3
Спустя минуту мы лицезрели на пороге кухни моего шефа — Владимира Вольфганговича седого матерого оборотня-волка, Лёлика — кареглазого и рыжего как огонь оборотня-лиса и Пашку — боевого мага, человека, но огромного, как медведь, только что не бурый, а вполне такой блондинистый и с голубыми глазами.
— Аринка, ты жива? А какого ж ты, зараза бесстыжая, трубку не берешь?! — возмутился встревоженный Лёлик.
Лисы — существа с тонкой нервной натурой, да. Обижаться бессмысленно.
— Арина, у тебя совесть есть?! — громогласно пристыдил меня Пашка. — Мы обзвонились уже. Решили, что ты таки умерла, как Манана предсказала. Причем не одна, а еще и иностранца нашего угробила. Ты куда его дела? В отель он не приезжал, мы уже звонили и узнавали.