― Пустишь меня или нет? ― приглушенным тоном спросил Рассел.
Громко сглотнул, Тейлор кивнул и, поднеся телефон к уху, произнес:
― Позвоню тебе позже, Гудман.
Рассел и Тейлор мирно сидели в седане, глядя на лобовое стекло и слушая успокаивающий дождь. Мужчины были необычайно тихими, и атмосфера царила спокойной, но нагнетающей.
«Затишье перед бурей... Во время бури...», ― подумал Тейлор, однако не осмелился вслух подвергнуть сомнению намерения Рассела.
― Ну, справляешься? ― вздохнув, спросил Тейлор.
Рассел растерянно смотрел на бегущую по лобовому стеклу воду, которая, необъяснимо, гипнотизировала его. Он был погружен в свои мысли о жизни и смерти, и не мог ответить на простой вопрос Тейлора. Мужчина не справлялся с происшедшим, он боролся ради мести.
― Кэрри любила дождь... ― не обращая внимания на вопрос Тейлора, ответил Рассел. ― Любила его. Знаешь, она постоянно злила свою мать, когда приходила домой промокшая. И когда я говорю промокшая, я имею в виду до нитки, будто вышла из бассейна. Нас раздражало то, что... у нее всегда был зонтик, но она никогда им не пользовалась. Ей слишком нравился дождь, чтобы пропускать его. Мне следовало ругать ее за это, но она бы все равно не остановилась. Черт, да когда она просила, мне хотелось присоединиться к ней. Я бы пошел и играл бы с ней под дождем, мы бы танцевали... Взрослый мужчина и милая девушка. Девушку, которую забрали из этого мира. Ее мать бросила нас, уехала в какой-то раздолбанный дом или сдохла в какой-нибудь канаве, не знаю. Меня волнует только Керри. Это грустная картина... И она недостойна моей дочери. Совсем нет...
Рассел угрюмо смотрел между своих ног. История была горько-сладкой, и незначительная любовь к дождю говорила Тейлору о непростых отношениях между отцом и дочерью. Детектив потерял дар речи от обычного рассказа Рассела. Он открыл рот, чтобы произнести хоть слово, но застыл прежде, чем смог издать какой-нибудь звук.
― У вас есть семья, детектив? ― спросил Рассел.
― Да... ― медленно кивнул, ответил Тейлор. Он стиснул челюсти и, громко сглотнув, продолжил: ― Я счастлив в браке более десяти лет. У меня маленькие сын и дочка.
― Хорошо, хорошо... это очень хорошо. Вы, должно быть, любите их всем сердцем. Вы понимаете всю важность семьи. И вы, наверняка, понимаете, что я собираюсь сделать, да? Вы понимаете, почему я должен сделать это, не так ли?
― Н-нет... ― покачав головой, пробормотал Тейлор.
Рассел фыркнул, и принялся объяснять.
― Я собираюсь убить человека этим утром. Можете воспринимать это как признание, если хотите. Я убью человека, как только взойдет солнце. А может быть, и не одного... Этот... Этот «Мистер Ву», как его называют некоторые. Я приду на склад и положу конец его маленькому бизнесу. Я собираюсь прервать его жизнь.
― Подождите-ка секунду, мистер Виллер... ― озадаченный прямым признанием, проведя рукой по мокрым волосам, ответил Тейлор. ― Позвольте уточнить. Вы хотите сказать, что знаете, кто убил вашу дочь? Вы точно знаете, где находится этот человек?
Рассел кивнул, размышляя о своем решении. После этого Тейлор продолжил.
― Вы должны рассказать мне все, что знаете, мистер Виллер. Мы можем остановить его. Я могу остановить все это, пока оно не вышло из-под контроля. Для этого не нужно пачкать руки.
― Это уже вышло из-под контроля, ― усмехнувшись, фыркнул Рассел. ― Мои руки запачканы как никогда. ― Он поднял их и пристыженно уставился на закрытые ладони и продолжил: ― Мои руки... в крови, которую не отмоешь. Она навсегда впиталась в мою кожу. Теперь я даже не в силах смотреть на них... не в силах...
Тейлор покачал головой, глядя на измученное состояние мужчины. Настроение Рассела сменилось от спокойного до сумасшедшего за считанные минуты. В его пустых глазах и дрожащих руках детектив видел муку. Рассел был потрясен собственными действиями, но уже не мог остановиться.
― Вы любите свою дочь? ― опустив дрожащие руки на бедра, спросил Рассел.
Тейлор кивнул и ответил.
― Конечно. Я люблю свою дочь, своего сына. Я люблю свою семью, мистер Виллер. Я не думаю, что это... способ оправдать...
― Если бы я пытал вашу дочь ради какого-то извращенного бизнеса, вы бы сидели и позволяли мне жить дальше? Зная о моих мерзких поступках, зная, где я нахожусь… Вы оставите меня в покое и будете ждать, пока полиция займется этим?
Тейлор не смог подобрать слов, сбитый с толку агрессивными вопросами Рассела. Он поставил себя на его место и обнаружил, что не сможет сдержать себя. Одна лишь мысль о чудовищной смерти его дочери заставляла его кровь закипать. Месть ― это путь, по которому он пойдет. Он не мог отрицать этого, и не стал отвечать на вопрос.
― Мы можем поймать его, мистер Виллер, ― сказал Тейлор. ― Мы можем посадить его на всю оставшуюся жизнь. Мы сможем посадить их всех, сделать так, чтобы они никогда не увидели свободы. Я обещаю, что смогу сделать это. Просто скажите мне, где они.
― Это не то, чего я хочу. Я не хочу, чтобы он проживал спокойную жизнь в какой-нибудь уютной камере. Я не хочу, чтобы он читал книги и смотрел телевизор, пока ожидал один суд за другим. Я хочу порезать его на маленькие кусочки. Сожрать этого сукиного сына. Я хочу, чтобы он испытал тот же страх и боль, что и моя милая Керри. Вот чего я хочу.
Испугавшись такой жестокости, Тейлор покачал головой.
― Вам не нужно этого делать. Я могу поймать его... ― начал детектив.
― Вы до сих пор не поймали его, детектив, ― строго прервал его Рассел. ― Ты сидишь здесь и наблюдаешь за мной часами вместо того, чтобы делать свою чертову работу!
― Я и делаю свою работу! ― резко ответил Тейлор. ― Я работаю над этим делом несколько дней без перерыва. Я не оставлял то видео ни на минуту с тех пор, как оно попало ко мне в руки. Допрашивал ее друзей и коллег, пытаясь собрать картину воедино. У меня есть фоторобот ее парня, хотя, я думаю, ты знаешь, где он. Я принимаю в расчет каждую деталь. И я здесь потому, что ФБР думает, что ты как-то причастен к некоторым подозрительным смертям и к поджогу. Я знаю, тебе больно, но не говори, что я не делаю свою работу. Я работаю со всем, что у меня есть.
Рассел внимательно посмотрел в тусклые глаза Тейлора, явно взбешенный таким обвинением. Мужчина нашел некоторое облегчение в агрессии детектива ― гнев обычно диктуется страстью. Полицейский был искренен и работал так же усердно, как и Рассел, чтобы раскрыть это дело, однако он был ограничен законом, который был дня него преградой. Улыбнувшись, мужчина кивнул. Он вытащил из кармана мобильный телефон и положил его на приборную панель ― смартфон Стивена.