С того дня Эщин росла под крышей дома дедушки Сахона.
Реформы Габо принесли с собой много радикальных изменений, начиная с отмены рабства, упразднения старой социальной иерархии и заканчивая законом о коротких волосах. Шли преобразования, Чосон теперь находился во власти сторонних сил, однако историю нельзя переписать в одночасье, в сердцах людей все еще звучали отголоски прошлого.
В обществе грань между классами была стерта, но Сахон по-прежнему оставался высокопоставленным и уважаемым человеком, поэтому Эщин, его младшая внучка, с детства росла в уважении и почитании с гордым званием «госпожа». И хотя в обществе все большую роль играли иностранцы, вид госпожи в роскошном ханбоке с алой лентой в волосах вызывал трепет у горожан.
Однако книги, которые с детства читала Эщин, не соответствовали ее статусу госпожи. С ранних лет ей были интересны заметки, которые печатали в газетах. Стоило ей открыть газету, как глаза ее тут же загорались от любопытства. Девочку не интересовало прошлое – только настоящее.
– Мир стремительно меняется.
Вместе с миром менялась и сама Эщин.
В один из таких дней, как обычно, прочитав свежие новости, Эщин возвращалась из беседки в дом. Приоткрыв дверь своей комнаты, она застыла в изумлении: здесь все было перевернуто вверх дном. Содержимое ящиков было разбросано по полу, а тайник, в котором она прятала газеты, был опустошен.
– Госпожа, там ваш дедушка… – Прибежавшая служанка при виде беспорядка в комнате остановилась на полуслове. – Что тут стряслось? Не может быть… Неужели газеты нашли?
– Я попалась… – обреченно сказала госпожа.
Служанка начала причитать, торопя Эщин быстрее пройти к разъяренному господину.
Стоило Эщин войти в комнату дедушки, поприветствовать его и преклонить колени, как он бросил ей под ноги стопку газет из ее тайника. Он был вне себя от ярости. Позади Эщин стояла бледная, перепуганная тетя, госпожа Чо, а рядом с ней злорадно ухмылялась ее дочь Эсон.
– Возмутительно! Так вот почему торговец так часто к нам наведывался? Сколько раз я тебе говорил не лезть в политику. Не женского ума это дело! – прокричал дедушка, гневно глядя на Эщин.
Но девушка, не проронив ни слова в свое оправдание, лишь упрямо буравила деда глазами. Встретив непокорный взгляд Эщин, Сахон чуть успокоился, и его сердце сжалось: он вдруг вспомнил сына, который также был увлечен политикой. В итоге она же его и сгубила. Поэтому он готов был пойти на все, лишь бы уберечь от подобной участи дорогую внучку, единственную наследницу погибшего сына. Но Эщин уродилась в своего отца: была такая же упрямая и своевольная.
Воспользовавшись моментом, ее двоюродная сестра решила подлить масла в огонь.
– Женщинам негоже работать в правительстве, там им не место. Поэтому я не понимаю, что такого интересного она нашла в газетах, – невинным голосом прощебетала Эсон, но в душе она злорадствовала, ведь это именно она рассказала Сахону о газетах в комнате кузины.
Тетя, до этого молча наблюдавшая всю эту сцену, видя строптивое поведение Эщин, решила поставить ее на место.
– Чего молчишь? Сейчас же извинись перед дедушкой, – сказала она строго.
Эщин, прикусив губу от досады, едва слышным голосом заговорила:
– Простите меня…
– Не верю. – Сахон был непреклонен.
– Я правда сожалею.
– Неправда.
Да, на словах Эщин раскаивалась, но глубоко внутри она оставалась непреклонна и не чувствовала за собой вины. Сахон видел это невооруженным глазом.
– Ты знаешь, почему императрица Мин скончалась в столь раннем возрасте?
– У нашей страны не было достаточно сил и возможностей, чтобы защитить ее.
– Не поэтому. Она общалась с чужестранцами и вмешивалась в государственные и императорские дела.
Слова Сахона, шедшие вразрез с ее мыслями, огорчили Эщин.
– Чосон уже не тот, что раньше, – пламенно возразила она.
– И опять заблуждаешься. Чосон не стал сильнее – у него вот-вот отнимут последние остатки независимости.
Страна, за которую народ готов биться на смерть и которую флот Америки в конце концов с легкостью сокрушил, а Япония подчинила на долгие четырнадцать лет. Без должной мощи Чосон не способен защитить ни свою территорию, ни людей, ни суверенитет.
Однако Эщин упорно стояла на своем.
– Я не откажусь от газет. Хотя бы раз в месяц, но буду их читать. Учиться и получать должности в правительстве сегодня могут люди даже из низших сословий. Я уверена, и от женщины будет польза.
– Что за вздор! Никакой пользы от женщины в правительстве нет и не будет.