Книжные рынки наводнены литературой, развращающей вкусы людей, побуждающей к дурным поступкам. Общий тираж книг Айлена Флеминга — литературного отца Бонда — достиг 21 миллиона экземпляров, а его четыре фильма принесли доход в 150 миллионов долларов. Эта продукция отравляет атмосферу американской культурной жизни. Произведения прогрессивных писателей иногда издаются, но, как правило, малыми тиражами. И не они, конечно, определяют магистральное направление развития стандартной американской культуры.
В США литература подчинена, прежде всего, идеологической обработке американского читателя в духе антикоммунизма, его общественной дезинформации, воспитанию буржуазных вкусов. Правящие круги страны не жалеют денег на оплату тех писателей, которые занимаются беллетристической апологией и рекламой американского образа жизни.
Представление о современной советской литературе у американцев основано на знании произведений Солженицына и Пастернака, опубликованных в Соединенных Штатах Америки. Вокруг них создан ажиотаж. «Доктор Живаго» экранизирован, а романы Солженицына начинают даже изучать в американских школах и вузах. Книги в Америке дорогие — примерно, в семь раз дороже, чем у нас. Поэтому в книжных магазинах редко встретишь покупателя. Американец — неважный читатель. Не терпит толстых книг, не хватает сил прочитать их. Пролистав 150 микространичек, будет говорить, что читал «Войну и мир», знает русскую классику. Под извращенные вкусы такого читателя подстраиваются полиграфия, библиотеки. Сейчас в ходу мини-книжки, величиной с пачку сигарет «Прима».
Бывая в семьях, мы несколько раз попадали в неприятную ситуацию. Подходили к книжной полке и пытались вынуть книжку. Но она не поддавалась. Оказывается, это бутафория. Яркие корешки толстых книг именитых авторов должны вселить у гостя симпатии к хозяину.
В чикагской школе мы заговорили о работе с книгой. Словоохотливый директор рассказал, что в его школе эта проблема успешно решена. Каждый, кто прочитал 15 книг, получает бесплатно порцию мороженого. Почти восемьдесят процентов американцев не переступило порог библиотек. В 1969 году институт Геллапа сообщил, что в течение года 60 процентов населения страны не прочитало ни одной серьезной книги.
В музеях, картинных галереях, на художественных выставках представлены в основном произведения абстракционистов, сюрреалистов. В моде поп-арт, оп-арт. Поп-арт — наглядное, предметное изображение. Вывешиваются исковерканное колесо велосипеда, обгорелый станок, вешалка, скрученная из ржавой проволоки, разбитое оконное стекло, склеенное разноцветной бумагой, груда банок из-под кока-колы, обрезки жести и другая подобная чепуха. Что это должно символизировать, понять, конечно, трудно.
Самый лучший урок поп-арта мы получили в приемной у ректора Пенсильванского университета. В простенке под потолком красовалась длинная, узкая полоса ватмана с отпечатками автомобильных шин. Ректор заметил наш взгляд и тут же быстро объяснил преимущество поп-арта.
— Не надо рисовать дороги, машины, людей. Есть след шины, а все остальное додумает, додерзает зритель.
Поп-арт начал терять свою привлекательность, и от него отпочковался оп-арт — так называемое оптическое искусство. Взгляд на мир через оптическое преломление. Вывешены такие картины. Рентгеновский снимок человека в одежде: выделяются две детали — автомобильный ключ в кармане и пистолет. Или: человеческая голова представляется в виде перекрещенной решетки из черно-белых негативов. На каждом изображении в свою очередь какая-то часть лица.
В музее Гугенгейма нам показали белый холст. Говорят, что это творение большого художника. Он как бы подсказывает зрителю: что хочешь, то и рисуй мысленно! Здесь же «выдающиеся» рисунки обезьяны Бьюти. Каждый оценивается в 100 долларов. В 1970 году в США было 32 четвероногих художницы. Их рисунки заполнили залы музеев, в том числе и Гугенгейма, который построен знаменитым архитектором Франсом Рейтом. Это здание-спираль. Спускаешься и по ходу смотришь. Здесь много посетителей.
Но вот в музее Родена в Филадельфии, кроме нас, посетителей не было.
РАЗГОВОР ЧЕРЕЗ ОКЕАН
Америка уходит из-под крыла «ИЛ-62». В самолете начинается наша жизнь — советская. Дорога дальняя. Времени достаточно для того, чтобы привести в порядок свои записи, уточнить факты, обдумать и проанализировать все увиденное и услышанное.
За время пребывания в Америке нам немало пришлось передумать, пережить, переволноваться, оказавшись в ином мире, там, где вершителем всего является доллар.