-Да, милорд, - поспешно, наперебой отвечали мужчины и так же быстро покинули сарай.
Торсон резко обернулся ко мне. Его глаза были холодными, а губы сжаты в тонкую линию. Я мог лишь в ошеломлении смотреть на него, не понимая, чему не верить, глазам или ушам?
-Ты…, - только и смог выдавить я, - кто ты…?
- Не ломай комедию, Зак, ты ведь быстро соображаешь и наверняка уже обо всем догадался. Я удивляюсь, что ты еще раньше не понял… Мне, конечно, это было только на руку.
-Все это время… - я, не веря, подался вперед, пытаясь рассмотреть в этом человеке Торсона.
-Ты славный малый, Зак, - перебил мои потуги выразить собственные чувства незнакомец, вальяжно расхаживая по сараю, - умный, но очень упрямый. И неосторожный. Я догадался, что ты не собираешься возвращать камень миссис Свон, так что мои люди поджидали тебя у гостиницы. Я не хотел причинять тебе вред… Хм, снова. Не удивляйся, это благодаря мне на твоем плече красуется та царапина. Помнишь тот вечер? Я приказал своему человеку следить за тобой, когда ты поехал к Ричарду Кемпбелу, на случай, если ты найдешь алмаз и не захочешь делится. Но все случилось по-другому и Зак Фостер сказал мне, в каком направлении искать добычу! Я решил, что ты мне больше ни к чему. Однако, после того как тебе удалось так удачно избежать смерти, я понял, что допустил ошибку. Нет, - мужчина покачал головой, - это было не случайно, я подумал, ты мне, вероятно, еще пригодишься. Так и произошло. Но не теперь, когда я знаю, где бриллиант. И все же я предложил тебе сделку! Хотел даровать тебе жизнь, - Майкл сердито фыркнул, - почему же ты отказался? Разве алмаз стоит человеческой жизни?
-И правда, - тяжело дыша, спросил я, - стоит ли?
-Ох, Зак, - вздохнул мужчина, - ты ведь даже не знал, во что ввязался!
-Этот камень – буквально вся моя жизнь, Майкл, и если в тебе осталась хоть капля сове…
-Не зови меня больше Майклом Торсоном, - резко перебил меня собеседник со звеневшей яростью в голосе, - я – лорд Виктор Джордан и отнюдь не простой извозчик или конюх! Многие люди отдали бы половину своего состояния за честь сидеть по правую руку от меня за столом, а ты, из-за своего незнания и заносчивости, посмел обращаться со мной, как с равным, и даже отдавать указания! Ты представить не можешь, как же я иногда сдерживался, чтобы только не убить тебя на месте!
-Удивительно, что ты этого не сделал, зная твой характер, - хрипло молвил я.
-Ты не знаешь ни меня, ни мой характер, - сердито скривился мужчина, - но все же, и правда, удивительно, что мне удалось держать себя в руках. Боги, я даже начал привыкать! Будь ты менее умен и ловок в своем деле, я бы, пожалуй, все же покончил с тобой. Но ты, мог привести меня к камню, и я отпустил бы тебя… Знаешь, мне даже немного жаль, что все закончиться слишком тривиально, Зак Фостер. Ведь теперь тебе известно, кто я.
Лорд направился к двери, но у самого выхода оглянулся:
-Как только бриллиант будет у нас, ты умрешь. И не забудь, если ты соврал, мы знаем к тебе подход… Как думаешь, Паола все еще в городе? Может, ищет тебя?
Мужчина покинул сарай. Я откинулся на спинку стула и попытался успокоиться, но крупная дрожь била меня, словно я болен лихорадкой. Ощущения отчаяния, предательства и безысходности не покидали ни на секунду. Что же мне теперь делать? Нет ответа.
========== Глава 9 ==========
Понятия не имею, сколько прошло времени с тех пор, как я узнал правду о Торсоне, простите, Джордане. Я долго не мог прийти в себя, отвергал истину, не верил, поэтому ужасно злился… На себя, такого безголового, что не смог распознать предательства, не замечал даже намеков на это; на Джордана, который ловко обвел меня вокруг пальца, словно мальчишку; на Паолу, что не могла мне помочь, на Ирен, а точнее на ее мужа… Я ужасно злился на проклятый алмаз, отправивший меня в 19 век!
Я пошевелил руками, пытаясь ослабить недавно перевязанные бечевки. Желудок неустанно урчал: кружка воды и корка хлеба вряд ли могли утолить мой голод. Я размял шею и утомленно зевнул, чуть не вывихнув челюсть. Столько времени я держался, не давал себе заснуть, пытался что-то придумать, предпринять… Но какой все это имеет смысл теперь? Когда меня предали? Джордан в любой момент вернется, с камнем или без него, но он пристрелит меня, словно собаку.
Ноющая боль во всем теле не утихала, спасение было лишь в забытье. Я отпустил свое сознание… Казалось, слабость ушла на миг, позволив мне вяло улыбнуться.
Я неловко поднялся на носочки и со всех сил потянулся вверх. Указательный палец, казалось, вот-вот прикоснется к корешку заветной книжки.
-И кто их только так высоко ставит, - недовольно пробормотал я себе под нос и, скрипя зубами, снова попытался достать нужную книгу.
Вдруг дверь комнаты распахнулась и на пороге возникла мама. Молодая и красивая, без привычных очков на носу, в красной вязаной кофте на пуговицах, поверх легкого клетчатого платья – такая, какой я помнил ее в детстве.
-Зак, слезь с кровати, - уперев руки в боки, с укоризной произнесла она, - те книги не для детского чтения!
Детского? Впервые я обратил внимание на комнату: я находился в спальне родителей, где над комодом, висела панорама с изображением речного берега, прямо напротив кровати, а над ней была прикреплена книжная полка, к которой я так упорно тянулся. Я спрыгнул на пол. Ковер в комнате был мягкий и одновременно немного колючий, цвета морской пены.
Я пнул ногой игрушечный грузовик, валявшийся посреди комнаты, и подошел к матери. Я смотрел на нее снизу вверх, а она положила ладони мне на плечи:
-Зак, какой же ты у меня взрослый!
-Вот именно, - заявил я. Но мой голос показался таким…мальчишеским, что ли…
-Да, но читать «Клуб самоубийц» тебе еще рановато, не находишь? – улыбнулась мама, подняв одну бровь и чуть склонив голову набок.
-Но мне осталось всего несколько страниц! Флоризеля должны уличить во лжи, он вот-вот признается, как Джордан.
-Я не знаю, кто такой Джордан, сынок, так что не лезь в это дело.
Я махнул рукой, снова забрался на кровать и потянулся вверх, собираясь показать матери, о чем идет речь, но внезапно полка задрожала и книги посыпались на постель, а некоторые томики даже угодили мне на голову. Мама встревожено окликнула меня, я слышал ее приглушенный зов.
-Зак, - голос матери доносился, словно сквозь туман, будто она и не находилась со мной сейчас в одной комнате.
-Зак! – голос становился более отчетливым, но теперь мне казалось, что он принадлежал другому человеку, кому-то знакомому до боли…
-Зак! – это был нежный голос, что шептал мое имя не единожды, ночами и ранним утром, волнующий и пьянящий голос, сводящий с ума и принадлежащий лишь одному человеку во вселенной. Ирен! Я почувствовал, как ладонь девушки ласково касалась моего плеча.
Я открыл глаза и сразу окунулся в голубую бездну полного сочувствия взгляда любимой.
-Ты? – выдохнул я, не веря в происходящее. Может, я еще сплю?
-Нет, ты уже в сознании, - донесся до меня голос Пейдж. Точнее, Паолы.
Я повернул голову и увидел подругу, стоящую неподалеку с револьвером в одной руке и фонарем в другой. Она насторожено посматривала на дверь, и на девушке красовалась белая льняная рубашка, брюки и кожаные сапоги вместо элегантного платья. Но казалось, в таком наряде она чувствует себя намного комфортнее. Впрочем, примерно такая же одежда была также на Ирен, только поверх рубашки, цвета слоновой кости, накинута жилетка. Густые прекрасные волосы красавицы были собраны в тугой узел, а руки, несмотря на жару, спрятаны в кожаные перчатки.
-Зак, - улыбнулась одними уголками губ любимая, - ты рисковал жизнью за меня и… мое наследие. Да, порой ты вел себя странно, а иногда даже неприлично, - девушка нервно ткнул свой указательный пальчик мне под нос, - но…но ты заслуживаешь награды.
-С каких это пор вы так фамильярно со мной обращаетесь, - через силу ухмыльнулся я, но Ирен не ответила. Она покрыла мои губы своими. Нежно коснулась моих уст, легко и быстро. Непорочно, будто мать целует в макушку спящего младенца. Сердце сильнее забилось у меня в груди, затрепетало, словно птица в клетке, но я не успел даже ответить на поцелуй, как девушка уже отстранилась. Отодвинулась от меня с такой же легкостью, с какой и приблизилась. А я все еще ощущал мягкость ее губ, чувство, которое я так давно не испытывал и уж думал, что не познаю больше никогда.