-Ну да, как же! - меня так и толкало рассказать о больнице и преступниках, в последнее время составляющих мое окружение. Наверное, отец попросту врал, он не знал конкретно, что со мной происходит, но не хотел показаться обведенным вокруг пальца. Нелепая гордость! Я этой чертой в него пошел…
-И все-таки! - терпеливо ответила сестра, даже не предполагая, как «бдительно» отец следил за моей жизнью.
-Да? И почему же он не связывался со мной вообще?
-Не хотел, наверное, а я так не смогла и нашла способ, - голос Анны повеселел, - кстати, я видела твое фото в журнале.
-Что? – я недоверчиво нахмурился.
-Ну да, я читала статью об Ирен Гилберт. И на одном из снимков на странице заметила тебя. Да я глазам своим не поверила! Зак, ты встречаешься с кинозвездой? Тебя видели с ней в обнимку прямо на улице! Ну ты даешь!
Ну вот, только этого мне не хватало! Оказывается, встречаться с кинозвездой – значит стать поводом для сплетен. Впрочем, что здесь удивительного?
-Да она… она всего лишь моя клиентка.
-Кто? Чем ты там занимаешься, Фостер? – Возмущенно воскликнула Анна.
-Да я преступления расследую! А ты что подумала? Энн, не глупи. Я все расскажу по возвращению.
-А когда ты вернешься? Мама очень переживает.
-Еще не время… Я докажу отцу, что могу оправдывать ожидания, - решительно произнес я и отключился. Я посмотрел вдаль. Анна. Словно отголосок прошлого. И я ей за это благодарен. Перед моими глазами словно пронеслась ее хитрая улыбка, и я вдруг подумал, что очень хочу увидеть семью, обнять сестер, зайти в отчий дом, потрепать за уши старого лохматого Августа. Скоро, надеюсь, это случиться.
На дачу Ирен я попал лишь когда солнце уже клонилось к закату: пока заехал за диском, встретившись на лестничной клетке с мистером Ипкисом, все расспрашивающим о моем здоровье, пока поделился информацией с Таррелом, пока доехал до дачи, потерявшись по дороге благодаря встроенному в Импалу JPS-навигатору, часы уже показывали 17:30. Я вбежал в гостиную, впопыхах скинул плащ и помчался в спальню к компьютеру, даже забыв поздороваться. Ирен, наверное, опешила, но сейчас не было времени на этого: я нутром чуял – разгадка где-то рядом, мне нужно всего лишь протянуть к ней руку. Теоретически, я уже знал ход развития событий, мне не хватало лишь улик, еще хоть немного доказательств. Диск – главная зацепка. Возможно, изучив информацию на нем в спокойной обстановке, уже имея определенные познания по этому делу, я найду что-нибудь весомое, ведь теперь я знаю, что нужно искать.
«Вот мистер Трей берет бокал с вином, подносит к губам, большими глотками пьет алкоголь и ставит сосуд на мраморный стол. Он смотрит в сторону, возможно на кого-то. В руке некий предмет, похож на таблетки, которые ежедневно принимает Трей. Если отрава была в бокале, то он закрепил эффект, выпив собственные лекарства. Комната, видимо, с отеля – бежевые обои, картина на стене. А, как же я мог забыть о газете! – я уставился в монитор, остановил видео на паузу и, насколько было возможно, увеличил картинку, чтобы разобрать название и дату. Этого было достаточно! Видео было снято вечером, перед смертью мистера Трея, вне всяких сомнений. В ежедневной газете «First Timеs», кусок которой я смог разглядеть, была обозначена дата: 30 апреля 2012 года. А на следующий день губернатора нашли мертвым в своем номере.
«Узнать бы теперь все поподробнее…»
Неожиданно мне на плечо легла женская рука и нежно обвила мою шею. Ирен. Девушка взъерошила мне волосы.
-Зак, тебе нужно перекусить и отдохнуть. Оторвись ты хоть на минуту от расследования! – она склонила набок голову, на ее лице застыло выражение строгой учительницы, - ты видел, который час? Ты с самого утра на ногах, и я заявляю, тебе нужно поесть, ты ведь даже не отобедал с нами!
Живот предательски заурчал и, сколько бы я не сопротивлялся, девушка с завидным упорством пыталась увести меня на кухню. Я сдался и последовал за ней, тем более что оттуда доносились приятные, дразнящие ароматы. Мы ужинали – после больничной еды мне даже жареная фасоль показалась пищей Богов - разговаривали, смеялись, я поддерживал беседу, но мои мысли все равно никак не покидало дело. Я перебирал улики: показания свидетелей, видео с камер наблюдения, с диска, образцы земли, случай на стройке, мистер Роуди, фото на его стене. Я пытался вспомнить слова Джеймса, но до моего сознание доходили лишь обрывки фраз, прерываемые вопросами Ирен. Я сердился, но не мог попросить девушку помолчать, это было бы невежливо, что ли… Я сосредоточено уставился на фасоль.
«Яхта раньше принадлежала моему брату», - услышал я в моей голове хриплый голос инвалида, - «но, когда тот умер, через неделю после губернатора, кстати, все имущество Уильяма отошло мне. Это последняя его фотография, сделанная 30 апреля… Мистер Симонс, мистер Трей и мой брат! Поверить не могу! Он был знаком с сильными мира сего!
Я уже не обращал внимания на вопросы Ирен, и та обиженно фыркнула, отвернулась и начала демонстративно пить шампанское – подобные напитки врач запрещал употреблять мне. Но я нырнул глубоко в свое подсознание, пытаясь найти ответы, и в такие минуты мир переставал существовать для меня.
«Фотография. Фотография…» - твердил я себе. Три улыбающихся мужчины в деловых костюмах, стоят возле стола с напитками. У мистера Трея руки сложены на груди… Что же не так? Что смущает меня в этой фотографии?» Я отметал одну версию за другой, вспоминал, как выглядит фотокарточка, в точности до мелких деталей. Но моя голова отказывалась работать. Она заныла, я не мог разглядеть лиц людей, изображенных на фото. Если бы у меня была такая память, как у Молли… Вот еще! Нужно позвонить Таррелу, пусть он внимательно изучить данную карточку. Меня грызет ощущение, что с фотографией связано нечто очень важное.
Я встал из-за стола, недолго думая легко мазнул губами по щеке Ирен и, схватив свой мобильный, выбежал из кухни. Мне нужно срочно поговорить с Майком.
Поздно вечером я лежал на кровати в одних джинсах, смотря в окно на звезды. Холодные и неприступные. За время моего перебивания в больнице я долгими ночами смотрел на них, боясь заснуть, боясь снова переживать одно и то же. Я глядел на далекие белые огоньки и видел не просто светящиеся точки, а красоту прошлого, настоящего, будущего… Я перевернулся на бок и мой взгляд упал на распахнутую дверь. В спальню вошла Ирен.
-Прости, кровать лишь одна, я не рассчитывала на нежданных гостей, - произнесла девушка.
-Вот как, - мой голос неожиданно охрип. Она сама позвала меня в дом, настаивала на этом. Я не мог быть неожиданным гостем…
Девушка стояла, переминаясь с ноги на ногу, в дверном проеме. На ней была шелковая розовая кружевная пижама – шортики и майка, казалось, такие мягкие на ощупь. Ирен закусила нижнюю губу и заправила прядь волос за ухо, смущенно опуская и снова поднимая на меня глаза. Лунный свет падал на ее хрупкое фарфоровое личико и скользил по изгибам тела. Девушка была невероятно красива, ее глаза блестели, словно два кристалла. Она осторожно прикрыла дверь и сделала всего один шаг босыми ступнями по полу мне навстречу.
***
Зак сел на кровати, ощущая легкую дрожь во всем теле. Он словно выпил залпом бутылку хорошего виски и опьянел так, как никогда раньше. Раствориться, утонуть в ее глазах, почувствовать ее так, словно она частичка его самого, будто целую вечность она принадлежала лишь ему, а он – только ей… Парень порывисто встал с кровати и быстро шагнул к девушке. Она часто задышала, подняла глаза на его лицо, ее ладони легли ему на плечи, нежно заскользили вниз по рукам и, добравшись до пальцев парня, сплелись с ними в замок. Приподнявшись на цыпочки, Ирен мазнула губами по его приоткрытым устам, на мгновение их горячее дыхание слилось воедино. Зак не стал ждать, он накрыл ее губы своими, прижимая девушку ближе к себе, почти вплотную, обвивая рукой ее талию. Вторая ладонь парня заскользила по волосам возлюбленной, отбрасывая пряди с лица за спину. Он провел большим пальцем по ее скулам и вдруг ощутил, как Ирен обхватила его запястье. Девушка углубила свой поцелуй. Он перерастал в страстное невероятное сумасшествие; пол закатился под их ногами и, сделав всего два шага назад, парень уперся о край кровати. Он подхватил любимую за бедра и опустился на мягкую постель, так что девушка оказалась у него на коленях.