— Разумеется, у меня есть полотенца! — отрезала Натали. — Но это ничего не меняет. Это настоящая катастрофа! Меня предупреждали, чтобы я к вам не обращалась, Кэтрин, но вы мне понравились. Вы обещали, что справитесь. Вы же знали, как это для меня важно…
Но окончание тирады Кэтрин не суждено было услышать. Неожиданно на лужайке включились опрыскиватели и принялись щедро поливать гостей, столы и еду. Теперь уже казалось, что все приглашенные и вся обслуга успели побывать в воде.
Уже через мгновение люди побежали кто куда. Дочь Натали споткнулась об один из колышков, к которым крепился большой шатер, и шаткая конструкция упала, погребая под собой все, что было внутри. Огонь из горелок перекинулся на шелк. Если бы не вода, которую продолжали разбрызгивать пульверизаторы, разверзся бы настоящий ад.
Кэтрин помчалась к шатру и попыталась сорвать горящую материю с каркаса и бросить на мокрую траву, чтобы огонь не перекинулся дальше. Она почувствовала, как жаркое пламя лизнуло ее руки. Затем огонь зашипел и погас, а ее саму сбили с ног. Кэтрин и неизвестный несколько раз перекатились по траве. Она боролась с нападавшим, как могла, даже один раз сумела ударить его по лицу. Наконец они замерли, и Кэтрин очутилась лицом к лицу с Гейбом.
Ее глаза наполнились слезами от бессильного гнева.
— Что ты делаешь?! Я пыталась погасить огонь!
— Я тоже. Ты горела, Кэтрин. — Он продемонстрировал ей подпалины на рукаве и корсаже платья, затем проверил, нет ли ожогов, и облегченно вздохнул. — Похоже, я вовремя. Еще чуть-чуть — и тебя пришлось бы везти в больницу.
— Я… подумала, что на меня напали…
— Я это уже понял. — Он потер челюсть рукой. — Кстати, хороший удар правой.
Она уткнулась лицом в его плечо, питаясь взять себя в руки.
— Гейб, я ничего не понимаю. Огонь… Господи, шатер так быстро загорелся! Если бы хоть кто-то оказался поблизости или внутри…
Он сжал Кэтрин в объятиях:
— Успокойся, милая, все целы и невредимы. Гости уже выбрались из воды, никто не пострадал. И что самое главное, береговая охрана задержала катера.
Кэтрин попыталась вернуть себе хладнокровие. Истерика сейчас ничем не поможет. Не здесь. Не сейчас. Нужно сохранять спокойствие и уверенность до тех пор, пока не выяснится, что произошло. Дать волю слезам можно и дома, забившись в какой-нибудь темный угол.
— Кто они такие? — Кэтрин заставила себя высвободиться из надежных успокаивающих объятий Гейба, хотя было бы гораздо легче прильнуть к нему.
Она с трудом поднялась на колени. — И как здесь оказались? Я же сама все проверила! Движение было перекрыто до утра!
— Я не знаю, — ответил он, ласково коснувшись ее руки и пытаясь успокоить. — Дорогая, давай не будем спешить. Я понимаю, сейчас все кажется просто ужасным. Мы обязательно разберемся, что здесь произошло и почему.
Кэтрин стояла на коленях и вздрагивала всем телом, обводя взглядом то, что осталось от недавнего празднества. Столы и стулья были перевернуты. Осколки хрусталя и фарфора блестели в свете фонарей. Второй шатер тоже был повален и лишь чудом не загорелся. На траве валялись деликатесы. Гости, не зная, что им предпринять, словно в забытьи, бродили среди царившего хаоса.
Боже правый! Кэтрин, признавая собственное поражение, опустила голову:
— Думаю, теперь твоя помощь не понадобится. Это конец моей карьеры.
— Не обязательно. — В голосе Гейба прозвучало участие. — Мне доводилось вытаскивать компании, которые были и в более тяжелом положении.
На долю секунды в сердце ее промелькнул лучик надежды. Она посмотрела на него:
— Ты действительно считаешь, что у «Изысканного вечера» после сегодняшних событий все же остается шанс?
— Никогда не теряй надежду.
Кэтрин глубоко вздохнула:
— В таком случае… — Выбора у нее не оставалось. — Я не думаю, что за один день твое предложение потеряло силу.
Ни тени превосходства не промелькнуло на лице или в голосе Гейба.
— Конечно.
Утреннее солнце заливало кухню Дины, превращая стеклянные шкафы в мириады блестящих зеркал.
— Ты не обязана делать это, Кэтрин, — протестовала женщина — Ты не должна была принимать условия Гейба. Особенно учитывая обстоятельства…
— Именно учитывая обстоятельства, я и должна так поступить, — продолжала настаивать Кэтрин. — Я всегда держала слово и, дав его, не собираюсь отступать. Если кто и сможет справиться с тем, что вчера произошло у Маркони, так это Гейб. Ведь мы не хотим, чтобы «Изысканный вечер» стал известен как «Всемирный потоп»? Значит, нам без твоего сына не обойтись.