— Как насчет того, чтобы вместе поехать домой? — предлагаю я, заставляя себя улыбнуться, но это кажется вымученным и неловким.
Она смотрит на меня, ее глаза прикованы к моим так, как я не привык. Принимает меня, а не мой костюм, часы или что-то еще, что раньше привлекало ко мне внимание женщин.
— Ты уверен? — тихо спрашивает она.
— Я бы не спрашивал, если бы не был уверен, — отвечаю я. — Мне не нравится мысль о том, что ты поедешь домой на гребаном такси, Айви. Это… кажется мне неправильным.
Даже если они не живут вместе, ее муж должен был быть здесь. Черт возьми, ее муж должен был ползти по километрам битого стекла, если это то, что потребовалось бы, чтобы быть здесь с ней. Я оглядываю аэропорт, гадая, может быть, он удивит ее, но… никто не смотрит в ее сторону.
Черт, сама только мысль о том, что она возвращается домой одна так поздно, беспокоит меня.
Сколько таких женщин, как она, стоят в толпе, чувствуя себя одинокими? Сколько из них жаждут немного внимания, чтобы помнить, что они существуют так же, как и все мы?
Я чувствую ее одиночество. Если подойду еще ближе, она тоже сможет почувствовать мое.
— Я тебя не знаю, — говорит она.
Я сопротивляюсь тому, чтобы закатить свои гребаные глаза.
— Сколько часов мы говорили друг другу непристойности, и ты думаешь, что я какой-то убийца с топором?
— Дело не в этом.
— Ты не знаешь, что сказать своему мужу, когда вернешься?
Айви колеблется.
— Он не спросит, кто меня подвез.
— Но, если бы он это сделал?
Теперь она вздыхает.
— Он не будет спрашивать. Просто предположит, что я приехала на такси.
— Почему ты так уверена?
— Я уверена. — Ее голос становится жестче. Она чертовски уверена, хорошо.
— Тогда я отвезу тебя домой, и на этом все закончится.
— Ты действительно не обязан делать это.
Я пристально смотрю на нее.
— Знаю.
— Хорошо, — смягчается Айви, сглатывая. Она стоит, неуверенная, ожидая, что я возьму инициативу на себя, потому что сама чертовски нервничает. Мы искушаем друг друга, не так ли?
Она делает что-то не так.
Я делаю что-то не так.
Мы оба идиоты, совершающие неправильные поступки, и не думаю, что сейчас это кого-то из нас волнует.
***
Мы пробираемся через аэропорт, и он, на удивление, не так переполнен, как я думал. Хотя за последние десять минут на меня кидают много взглядов, и я не могу решить, привлекает ли их внимание одежда, моя исключительно привлекательная внешность — потому что я эгоистичный ублюдок, который должен учитывать этот вариант — или они просто узнают меня с обложек деловых журналов, которые Айви неосознанно пропустила.
Судя по улыбкам в мою сторону, я уверенно голосую за то, что это моя привлекательная внешность… по крайней мере, так говорит моя гордость. Черт знает, мне нужна уверенность в себе, когда мой мир слегка пошатнулся из-за этой девушки и моей странной потребности попробовать ее на вкус.
Айви тоже замечает взгляды и с любопытством смотрит на меня, но ничего не спрашивает.
Как только мы оказываемся на улице, я достаю телефон и набираю номер своего водителя Гастона.
— Где ты? — требую я, когда он берет трубку. — Я жду снаружи.
— Буду через минуту, мистер Уэст, — отвечает он со своим французским акцентом.
Чувствую, как Айви сверлит взглядом дыры в моей голове. Я игнорирую это, когда черный «Бентли Мульсан» въезжает на стоянку перед нами. Жестом приглашаю ее следовать за мной, и она следует. Мы загружаем наши сумки в багажник, а затем я открываю для нее заднюю дверь. Ее глаза расширяются от этого знака внимания, как будто это так невероятно необычно для мужчины — делать для нее что-то приятное. Я слегка хмурюсь, когда она забирается внутрь. В моей голове снова звенит сигнал тревоги.
Я сажусь рядом с ней, и машина трогается с места. Прошу ее дать Гастону свой адрес, и она диктует его. И тот просто кивает, но ничего не говорит ни мне, ни ей, даже ни намеком не показывает, что я с кем-то. Он такой хороший водитель, вот почему ездит туда же, куда и я.
— Итак, — начинает Айви, пытаясь нарушить молчание, — ты слышал о тех метеоритных дождях, которые прошли на прошлой неделе над Россией? Довольно безумно, да? — У нее такая обнадеживающая улыбка, будто это беседа двух старых друзей.
— Не могу сказать, что мне не насрать, — рассеянно отвечаю, глядя на нее в темноте. — Я хочу знать, почему ты ввела меня в заблуждение.
Улыбка слетает с ее губ.
— Я не вводила тебя в заблуждение.
— Опустив статус твоих отношений, ты ввела меня в заблуждение.
— Ага, ну, ты же не спрашивал.
Я стискиваю зубы и наклоняюсь к ней на кожаном сиденье. И чувствую, как ее обнаженная кожа трется о мой костюм и бормочу: