— Любить тебя — не проблема, — говорю я, быстро моргая, чтобы справиться со слезами. — Это произошло так естественно, Эйдан. Чего я не ожидала, так это боли, которая пришла, когда я открылась сама себе. У меня тоже есть тень, и она большая и тяжелая, и мне нужно встретиться с ней лицом к лицу, прежде чем мы сможем двигаться вперед.
Он терпеливо слушает меня и один раз кивает с угрюмым видом. Но принимает это. Эйдан понимающий. Затем он оглядывает квартиру.
— Тебе будешь здесь удобно? — категорично спрашивает он.
— Да, — отвечаю я.
Он обходит вокруг, проходя мимо Аны, которая все это время стояла перед дверью в мою комнату, грызя ноготь. Эйдан заглядывает в спальню для гостей, и я знаю, что ему не нравится то, что тот видит, потому что его ноздри раздуваются, и он выглядит разозленным, но не говорит ни слова. Просто усиленно моргает и возвращается ко входу, засунув руки в карманы своих серых костюмных брюк.
Он никогда не выглядит так, будто вписывается, не так ли? Эйдан всегда слишком большой, слишком доминирующий, слишком чертовски напряженный. Сейчас это кричит мне, чтобы я держалась за него и возвращалась, но такова моя двойственность. Если я вернусь, буду бороться с собой за то, чтобы у меня было больше пространства. Мне нужно разобраться в себе. Я не хочу быть в подвешенном состоянии в его жизни.
— Я найду тебе кого-нибудь, с кем можно поговорить, — говорит он мне отстраненным голосом. — Кого-то хорошего. Я не буду… не буду выходить на связь, если это не то, чего ты хочешь…
— Я не возражаю против сообщений, — быстро говорю я. — Я хочу, чтобы мы по-прежнему общались.
Сейчас он на меня не смотрит.
— Я попрошу кого-нибудь связаться с тобой. Ты будешь двигаться в собственном темпе, Айви. Потрать столько времени, сколько тебе нужно.
Эйдан закрывается. Я пытаюсь подойти к нему, но тот отступает, твердо решив держаться от меня на расстоянии. Я знаю, что он снова защищает себя. В следующий раз, когда мужчина смотрит на меня, он спокоен, его эмоции отключены. Эйдан смирился с этим.
Я ненавижу видеть, как он меняется. Настораживает то, как быстро тот отключился и принял это оцепенение.
Я изучаю его, медленно дыша.
— Может, тебе тоже нужно излечиться, Эйдан.
— От чего мне нужно излечиться, так это от удара хлыстом, который может возникнуть в результате этого, — холодно говорит он, напрягая челюсть, пока думает. — Я изо всех сил пытаюсь наверстать упущенное и чувствую себя по-настоящему обиженным, думая, что мог доверить тебе свое сердце, каким бы маленьким и холодным оно ни было, когда я отдавал его тебе.
Слеза скатывается у меня из глаз.
— Мне жаль.
— Я знаю, — раздраженно говорит он. — Вот почему это так чертовски сложно. Я зол, одинок и надеваю свою маску, потому что это все, что я, черт возьми, знаю. А это значит, мисс Монткальм, что я вернулся к исходной точке. — Он резко выдыхает. — Но это нормально, это я знаю лучше всего, и если ты не захочешь меня, когда все это закончится, это будет чертовски больно, но я думаю… Думаю, что выдержу. Пока ты счастлива.
Я втягиваю воздух, когда падает еще одна слеза. Его внезапная холодность причиняет мне боль.
— Я разбила тебе сердце, да?
На его лице нет никаких эмоций. Он бросает взгляд на свои часы, не отвечая на мой вопрос. Его грудь медленно опускается, рот приоткрывается. Еще один взгляд, полный боли, появляется из-под этой холодной маски, прежде чем тот снова прячется.
Он отступает назад, плечи опускаются.
— Я не могу… Мне нужно идти, Айви, — торопливо говорит он. — Береги себя.
Эйдан поспешно выходит из квартиры, не оглядываясь.
Мессенджер
Э.У.: Как дела, Айви?
Айви: Я в порядке, Эйдан. Как ты?
Э.У.: У меня все хорошо. Скучаю по тебе.
Айви: Я тоже по тебе скучаю.
Э.У.: Это были самые долгие четыре недели в моей жизни.
Айви: В моей тоже.
*
Э.У.: Доброе утро, Айви. Надеюсь, у тебя будет хороший день.
Айви: Спасибо, Эйдан. Надеюсь, у тебя тоже будет хороший день.
Э.У.: Какие у тебя планы? Я так понимаю, психотерапевт связался с тобой некоторое время назад. Как идут дела?
Айви: Да, у меня было с ней несколько сеансов, но на самом деле я еще ничего не сказала. Хотя она говорит, что это нормально. Я чувствую надежду. Действительно чувствую, что пришло время мне заговорить.