Айви Монткальм под запретом.
Вызов, который никогда не будет принят.
5
Айви
Три недели спустя
Это странно, что я все еще думаю о нем? Что хотя бы раз в день он каким-то образом появляется в моих мыслях? Даже не знаю, почему я в конечном итоге думаю о нем. И осознаю это только тогда, когда делаю это.
Иногда я сомневаюсь в своем здравомыслии. Конечно, люди же не могут оставить позади шестичасовой перелет и каждый божий день вспоминают разговор, который у них состоялся с незнакомцем. Но для меня это было нечто большее. Мне показалось, что я почувствовала связь. И думаю, именно поэтому я все больше и больше задаю себе вопросы. Я не должна так себя чувствовать. Это не… Это не…
Это ненормально.
Верно?
Эти три недели никак не успокоили мои мысли. Закрывая глаза, я каждый раз вижу эти глубокие карие глаза и пухлые губы, растянутые в ухмылке. У него самые черные волосы, которые никогда не будут лежать аккуратно, независимо от того, сколько средств для волос он использует. Это противоречило ему — мужчине в черном в тонкую полоску костюме от «Армани или что это там, черт возьми», который выглядел так, будто весь мир под его ногами. Он излучал силу и требовал уважения, но при этом говорил со мной в манере, которой я не ожидала.
Сексуально. Кокетливо. Чувственно.
Он воплощал в себе то тлеющее, заряженное сексом очарование, которое никогда не было направлено на меня. Которое я встречала только в книгах, фильмах и поэзии, сбегая от реальности нашего мира. Очарованием, о котором мы с подругами могли только мечтать в нашей заурядной, лишенной секса жизни.
Храп, доносящийся из соседней комнаты, напоминает мне о моем нынешнем затруднительном положении. Дерек крепко спит и понятия не имеет, что я думаю о другом мужчине. Вытираю упавшую слезу и поворачиваюсь на бок на неудобном диване. Если бы такое случилось раньше, я бы чувствовала себя такой виноватой за то, что думала о другом. Это был бы огромный ком в моей груди, от которого у меня перехватывало бы дыхание.
Но теперь это не так.
«Я собираюсь загладить свою вину», — сказал мне Дерек на следующее утро после того, как я вернулась, и он обнаружил меня на диване, вообще не спящую. — «Я не ожидаю, что ты так сразу привыкнешь к этому, Айви, но ты захочешь меня, когда все будет сказано и сделано. Я изменился. И собираюсь доказать тебе это. Я не собираюсь ни пить, ни веселиться, ни играть. Ты увидишь, какие усилия я прилагаю, и у нас снова все будет хорошо. Тогда мы сможем покончить с этой «мы не вместе» ерундой».
Но было ли у нас когда-нибудь все хорошо?
Отказавшись от сна, я встаю с дивана и на цыпочках крадусь на кухню. Мне не нужно быть тихой. Дерек может проспать все, что угодно. И все же. Я делаю это просто для уверенности.
Стою на кухне нашей крошечной однокомнатной квартиры, бессмысленно глядя перед собой в никуда. Время идет, а я не могу этого понять. Кажется, это ускользает от меня. Все жду, когда тяжесть в моем теле уйдет, но она, кажется, где-то закрепилась, слишком упрямая, чтобы сдвинуться с места. Я оглядываюсь вокруг в тишине на маленькие предметы мебели. У нас совсем немного денег, и меня это не беспокоит, но все же. «Неужели это то, к чему сводилась моя жизнь?» — продолжаю думать я. Мне двадцать четыре года, я официально замужем за мужчиной, который разрушил мое доверие, и вкалываю на работе, для которой морально не готова.
И, сталкиваясь со всем этим лицом к лицу, я в конечном итоге чувствую оцепенение. Быть с кем-то, в кого ты больше не влюблена, означает закрыть ту часть себя, которая не хочет сталкиваться с неудачными отношениями. Честно говоря, они все равно никогда не увенчались бы успехом. Особенно когда он не был терпелив во время моей депрессии и в конечном итоге, выходя на улицу, искал удовольствие где-то в другом месте. Наше прошлое слишком темное, чтобы двигаться дальше вместе, и это не слабость. Это было взрывоопасно и разрушительно, наполнено оскорблениями с обеих сторон.
Жизнь — это пиздец. Потому что вы можете смотреть на вещи логически и знать, как это должно быть. Я могла бы посмотреть на свои умирающие отношения и сказать себе двигаться дальше, как я и пыталась, когда сбежала почти три месяца назад, не имея ничего, кроме одежды, что была на мне. Но логика не подсказывала, сколько ночей я буду бодрствовать, вспоминая хорошие времена, времена, когда Дерек поддерживал меня, когда я искала его, когда нуждалась в нем больше всего. Время, когда он был рядом. Годы, которые мы провели вместе — от детей до взрослых, меняясь и цепляясь друг за друга, когда жизнь подкидывала свои трудности. Логика не всегда дает вам толчок или ответы; она просто говорит вам, как это должно быть.