— Неужели я никак на тебя не влияю? — спрашивает он легкомысленно, но я думаю, что отчасти тот говорит серьезно.
Я оставляю его в подвешенном состоянии, потому что забавно заставлять его сомневаться. Уверена, этот мужчина привык к тому, что женщины из кожи вон лезут ради него. На этот раз можно немного пошатнуть его уверенность.
— Ты играешь со мной, Айви, не так ли?
— Я бы никогда так не поступила.
— Врунишка.
Мои брови взлетают вверх.
— Поскольку я не угодила твоему слуху и не сказала, что хочу, чтобы ты меня тупо трахнул, это значит, что я играю с тобой? Твое эго уязвлено, Эйдан, потому что я не сдалась тебе, как все?
Теперь его очередь молчать.
Я шокирую его, просто знаю это. Он к такому не привык.
— Что бы я сделал с этим чертовым ротиком, — выдыхает он.
— И что бы ты сделал? — бросаю я вызов, прежде чем успеваю остановиться.
— Поклонялся бы ему.
Замираю. Это совсем не тот ответ, который я ожидаю. Думала, он скажет что-нибудь непристойное в присущей ему высокомерной манере.
Прикрываю глаза. Если не буду ничего видеть, если буду совершенно неподвижна, как сейчас, если буду молчать, то не скажу то, о чем потом пожалею. Я не могу позволить ему понять, что он добирается до меня. Не могу.
Радостные возгласы прорываются сквозь тишину. Ребята сходят с ума. Я слышу безумные крики Дерека, за которыми следует грохот.
— Похоже ты там чем-то занята, — говорит Эйдан.
— Не я, — отвечаю я. — Ребята здесь, и они смотрят хоккей. Они немного увлекаются им.
— А что насчет тебя?
— Меня?
— Чем увлекаешься ты, Айви?
Я тихонько вздыхаю, задумавшись.
— Я…
— Ты, — давит он.
Я подбираю ответ, на мгновение сдерживаясь, потому что боюсь отвечать. А потом решаю «да пошло оно».
— Думаю… Думаю, я увлекаюсь неизвестным, Эйдан. Представь, что у тебя есть целый день в твоем распоряжении, и он никак не распланирован. Представь, что твоя жизнь не управляется часами.
— Что бы ты делала со всем этим временем?
— Я, определенно, не следила бы за временем. Я бы жила настоящим.
— Я не знаю, что люди имеют в виду, когда говорят это, — тихо признается он. — Как жить в настоящем?
— Присутствуя, Эйдан. Понимая, что ты просто человек на этой маленькой планете, которая вращается вокруг солнца, в крошечной галактике среди миллиардов других, просто… существующих. Не бегать вокруг да около и не уделять время всем остальным. Наше время драгоценно. Я не знаю, почему мы просто свободно раздаем его всем, кто приходит.
— Значит, ты увлечена временем.
— Думаю, да.
Эйдан задумчиво бормочет.
— Ты довольно глубокая, не так ли?
Я тихо смеюсь, чувствуя себя немного смущенной.
— Я не со всеми так разговариваю.
— Нет?
— Клянусь.
— Тогда мне повезло. — Мужчина говорит это не для того, чтобы пошутить. Он искренен.
Мне хочется спросить его, чем он увлечен. Я бы с удовольствием проникла в его разум, копнула поглубже и выяснила, что находится в его сердце. Он все еще остается для меня такой загадкой.
Внезапно слышу на заднем плане женский голос, и я напрягаюсь, мое сердце замедляется. Была ли у него все это время компания?
Мой голос звучит ровно, когда я говорю:
— Похоже, ты тоже чем-то занят.
Его ответ шокирует меня.
— Ты думаешь, я собираюсь трахнуть женщину, которую ты только что слышала на заднем плане?
Мое сердцебиение учащается. Ревность переполняет меня.
— Это не мое дело.
— Расслабься, Айви, это всего лишь моя очень старая и очень хрупкая ассистентка Фрэн. — Похоже, его это забавляет. — Она напомнила мне, что у меня через несколько минут встреча.
— О. — Я чувствую себя идиоткой. Мне хочется заползти в нору и исчезнуть.
Эйдан смеется.
— Я дам ей знать, что ее юный голос взбудоражил тебя.
Закатываю глаза.
— Он не взбудоражил меня, Эйдан.
— Ты в этом уверена?
— Совершенно уверена.
— Еще одна ложь.
— Нет.
— Да.
Как же он меня бесит.
— Даже если я солгала, Эйдан, ты ничего не можешь с этим поделать.
Мужчина усмехается.
— Ошибаешься. Прямо сейчас я бы так жестко наказал тебя, Айви.
— Как наказал?
— Ты не захочешь этого знать, — предупреждает он. — Действительно не захочешь.
— А если хочу?
Эйдан издает какой-то звук в глубине своего горла.
— Блядь, — ругается тот, его голос становится все тише. — Я бы наказал тебя здесь, в моем кабинете. Назвал бы тебя мисс Монткальм, потом наклонил над своим столом и поклонялся бы тебе чертовски долго.
Я с трудом сглатываю, пытаясь успокоиться. Мое сердце бешено колотится.