А теперь рассмотрим образы богов в контексте магической практики и попытаемся установить, для каких целей следует взывать к тому или иному божеству и какие орудия или предметы вооружения, цвета, стихии, животные, руны и стороны света ему соответствуют. Образам богинь мы отведём часть следующей, 6-й главы, посвящённой женским мистериям.
Каждый человек, взывающий к божеству, получает некий ответ, но в этой ответной реакции проявляется только та ипостась божества, к которой мы воззвали. В общем виде эту реакцию можно представить так: всякий бог возвращает в усиленном виде энергию, вложенную в воззвание, при условии, что тема воззвания согласуется с характером этого божества (было бы, к примеру, нелепо взывать к Марсу с мольбой о мире или к Венере — с просьбой о войне). Давайте начнём с Одина.
Один
Имена: скандинавское — Один (Odin), английское — Воден (Woden), голландское — Водан (Wodan), германское — Вотан (Wotan)
Главная стихия: воздух
Дополнительная стихия: вода
Цвета: сине-фиолетовый, тёмно-синий, вайда
Числа: девять, три
Тотемные животные: конь, ворон, волк, орёл, змея
Личные печати: валькнут, тридискил (tridiskil)
Ипостаси: Один, Вили и Ве; воин, шаман, странник
Магические орудия: копьё, посох, кольцо
Цели воззвания: мудрость, оккультные знания, оккультная власть, коварство, невидимость, война, врачевание, отмщение, проклятие
Руны для работы: Ансуз, Гебо, Вуньо, Эйваз, Отила, Дагаз
Обычно для воззвания к Одину следует обратиться лицом на север, хотя в отдельных операциях Один сопоставляется с иными сторонами света.
По своему происхождению Один — на удивление скромное божество. В самой древней форме он фигурирует в верованиях материковых германцев как яростный грозовой великан по имени Воде, собирающий души умерших. Его очень боялись, но культ его не был широко распространён. В этой своей древнейшей ипостаси Один дошёл до нас как легендарный предводитель Дикой охоты. Как бог мёртвых он позднее стал ассоциироваться с магией, тайнами, колдовством и рунами. По всей очевидности, он вытеснил Тюра и занял его место в качестве Небесного Отца, переняв при этом некоторые его атрибуты. Первоначально Тюр был богом войны, а Водан — покровителем тех областей, которые мы сейчас называем «оккультными». Один по-прежнему ассоциировался с мёртвыми даже в позднюю эпоху викингов. Классический его облик (по крайней мере, у меня на родине, в Голландии) — мудрый старик, архетипический маг наподобие толкиеновского Гэндальфа. С войнами и битвами он стал соотноситься лишь позднее. Это следует понимать как отражение перемен в общественном укладе северных народов. Конунги и ярлы стали почитать Одина как своего покровителя, хотя изначально он был народным божеством. В голландской провинции Гронинген вплоть до девятнадцатого века было принято оставлять после жатвы на поле соломенного человечка — в честь «старика», как по-свойски называли Водана. Превратившись в покровителя знати, Один приобрёл и черты вероломства и порочности, присущие правящему классу, что отразилось в ряде мифологических сюжетов. Этим объясняется утвердившаяся за ним в поздний период репутация клятвопреступника.
Рассмотрим два сюжета, в которых Один представлен нарушителем клятв. В мифе о строительстве стен Асгарда Один обещает отдать искусному строителю в награду солнце, луну и богиню Фрейю, если тот успеет выстроить стену вокруг Асгарда за год. Обнаружив, что строитель вот-вот исполнит свою часть договора, Один прибегает к обману и отрекается от данного слова. В связи с этим традиция заклеймила Одина как клятвопреступника; но часто ли вспоминают о том, что строитель и сам был не чужд обмана? Ведь то был великан, представившийся Одину обычным человеком, от которого трудно было ожидать исполнения столь грандиозной задачи в срок. Таким образом, Один получил полное право ответить обманом на обман. Точно так же обстоит дело и в мифе о конунге Викаре. Викар заключает с Одином сделку, обещая принести в жертву одного из моряков с тем, чтобы Один послал его кораблю попутный ветер. Чтобы выбрать жертву, моряки трижды бросают жребий — и всякий раз, к ужасу конунга, жребий падает на него самого. Пытаясь обмануть Одина, Викар подменяет верёвку, на которой его должны повесить, кишками телёнка, дерево — саженцем, а копьё (которым в те времена пронзали жертву, чтобы избавить её от мучительного удушья) — тростником. Но Один распознаёт хитрость конунга. Он превращает тростинку в копьё, саженец — в дерево, а телячьи кишки — в верёвку и получает то, что причитается ему по праву. Таким образом, в большинстве сюжетов, якобы представляющих Одина вероломным, в действительности показана лишь вполне естественная и оправданная реакция этого божества на чужое коварство.
Из стихий с Одином обычно связывается воздух, но личность его настолько сложна и богата, что его можно соотносить и с иными стихиями и сторонами света. Взывать к Одину на востоке можно с просьбами о даровании мудрости и помощи в целительстве, а на юге — о победе в сражении. Но обычно Один соотносится с севером, и взывать к Одину, обратившись лицом на север, можно с просьбами о ниспослании оккультной силы и помощи в чародействе, отмщении или проклятии. Главное оружие Одина — копьё Гунгнир. Оно всегда поражает цель, а на древке его начертаны руны — блюстительницы закона. Эти руны — магическая добыча самого Одина, как и кольцо Драупнир, символизирующее плодородие и раз в девять дней порождающее девять своих подобий. Магические животные Одина — жеребец Слейпнир, вО роны Хугин и Мунин, волки Гери и Фреки, а также змея и орёл. В мифе, повествующем о похищении Одрёрира (священного мёда поэзии), Один оборачивается сначала змеёй, а затем — орлом. К этой теме мы ещё вернёмся в главе о женских мистериях.
Магическое число Одина — девять, считающееся особо священным в северной традиции. Девять дней и девять ночей длилось испытание Одина на ветвях Иггдрасиля. Этот срок символически указывает на новое рождение: ведь девять — это и число месяцев, которые длится созревание плода в материнской утробе. По этой причине в других магических традициях девятка обычно считается лунным числом — и совершенно справедливо, особенно учитывая то, что в северной мифологии луна ассоциируется с мужским полом. Кроме того, девять — число матерей Хеймдалля, рождённого девятью морскими девами, дочерьми Эгир и Ран. Отец Хеймдалля в дошедших до нас письменных источниках не назван, но можно не сомневаться, что им был Один. (Что же ещё, как не ветер, волнует морские воды?) По другому варианту, матерями Хеймдалля были девять валькирий — дочери Одина. Так как из скандинавских источников не вполне ясно, кто именно был матерью валькирий, можно обратиться к Вагнеру. У него мы найдём указание на богиню по имени Эрда, которую я отождествляю с Ёрд — древнейшей супругой Одина и, по всей вероятности, старшей сестрой Фригг.
Тройка как священное число уступает девятке лишь немногим. У Одина три ипостаси — Один, Вили и Ве, соответствующие трём основным функциям этого божества — воин, шаман и странник. Среди рун выразителями трёх этих ипостасей служат, соответственно, Ансуз, Вуньо и Отила. Три эти руны, в свою очередь, символизируют три этапа инициации. На первом этапе Один выступает в роли воина-победителя, каковым он описан в «Круге земном» Снорри Стурлусона. В образе воина Один предстаёт и в «Видении Гюльви» (раздел «Младшей эдды», принадлежащей перу того же автора). (Замечу в скобках, что основным источником информации мне служат не эти тексты, а «Прорицание вёльвы».)