Превратить Дашур в руины — это будет огромный успех! Фараон увидит свое любимое детище, назначавшееся им служению вечности, оскверненным! И на смену его уверенности придут скорбь и страх.
— Женщин и детей не трогаем? — спросил один из бандитов.
— Проявление слабости приведет к поражению, — ответил Ибша. — Пусть огонь Провозвестника истребит все в этих проклятых местах.
Азиаты уже были готовы ринуться в атаку, как вдруг один из них крикнул:
— Командир! Там вдали бежит человек!
— Не трать своих усилий, он слишком далеко.
— А вон там еще один! С ослом! Они тоже бегут!
— На приступ! — приказал Ибша.
Никогда еще в своей жизни Секари не бежал так быстро! В каждое мгновение он ждал, что его поразят в спину, и бежал еще скорее!
Вот наконец и ворота в деревню строителей!
Секари наткнулся на ремесленника, вооруженного дубиной со свинцовой заливкой.
— Где солдаты?
— Ушли помогать раненым на дороге в Файюм.
— Тревога! На вас сейчас нападут!
Каменотес тут же отреагировал. Его товарищи, схватив свои орудия труда, стали готовиться к обороне.
— Защищайте пирамиду, — приказал Джехути, удивленный тем, как легко он вскочил на ноги. — Пусть женщины и дети укроются в домах.
— Пусть Золотой Круг Абидоса сохранит нас и даст нам силу бороться с изефет, — шепнул Секари на ухо правителю.
Мгновенное рукопожатие.
— Икер приведет войска.
— Успеет ли?
— Писец, обученный в провинции Зайца, не опоздает. Иди в укрытие.
— Я буду сражаться вместе со всеми, — заявил Джехути. — Пусть мы умрем, но зато спасем дело фараона.
Первый дротик ранил рабочего в ногу. Секари тут же ответил ударом, метнув в нападавшего острые ножницы, которые угодили азиату прямо в горло.
Правитель размахивал своей палкой.
— В храм, быстро!
Собравшись внутри недостроенной пирамиды, ремесленники оставили неприятелю только один возможный путь. С помощью одного из блоков они заложили изнутри вход в пирамиду. Стрелы и копья градом летели в камень, но пробить его, естественно, не могли.
— Эти бандиты будут взбираться на стены, — предупредил Секари. — Тогда мы не сможем их отбить. Какое здесь самое недоступное место?
— Царская гробница, но я отказываюсь ее осквернять. Мы защитим это священное место!
— Осторожно, вот и первый!
Дубина, которую метнул Секари, попала азиату, взобравшемуся на стену, прямо в лоб. Тот упал вниз, опрокинув своего товарища, который полз за ним.
Эта неудача посеяла среди людей Ибши неуверенность. Им и так было не по себе при мысли о том, что придется вламываться в храм и навлекать на себя гнев египетских божеств.
Но Секари не питал иллюзий. Как бы ни были храбры ремесленники, их скоро перебьют.
Внезапно раздался свирепый вой. Штурмующие застыли на месте.
— Это... Это голос бога Сета! — воскликнул один из скульпторов, обернувшись к другим ремесленникам. — Он помогает идущим на приступ!
— Как раз наоборот! — возразил Секари. — Он придает нам бодрости, чтобы отразить атаку.
Ибша перерезал горло своим раненым, потому что он не должен был оставлять после себя ни одного, способного отвечать на вопросы египтян.
— Нам не хватило чуть-чуть времени! — ругался он, видя, как возвращаются солдаты, которых Икер и Северный Ветер вернули в Дашур.
Потеряв троих людей, Ибша предпочел сохранить остальных. Ввязываться в убийственное противостояние, из которого он не мог выйти победителем, ему было воспрещено.
В бессильной ярости он выпустил стрелу по пирамиде и приказал отряду отступать.
Выбравшись из укрытия, египтяне бросились вдогонку, но у азиатов было преимущество во времени, они уже успели уйти слишком далеко.
Офицер подошел к Джехути.
— Мне солгали. На дороге в Файюм никому наша помощь не была нужна. Я...
— То, что тебя провел азиат, можно извинить. Но ты действовал без моего разрешения и нарушил правила безопасности нашего поселения. Я отстраняю тебя от должности, и тебя будет судить трибунал визиря. Пока не прибудет новый офицер, командование отрядом беру на себя.
Джехути сел. Икер налил ему воды.
— Ты спас пирамиду, Царский Сын.
— Заслуга в этом принадлежит вам и Секари. Не забудем, что и Северный Ветер помогал нам.
Мирный вечерний воздух снова зашелестел по улочкам Дашура, словно ничего и не произошло. Но руки у Джехути все еще дрожали.
— Эти варвары осмелились напасть на священное место! Мы теперь знаем, что они не остановятся ни перед чем и могут совершать самые страшные злодеяния! Кем же должен быть их наставник? Только демоном, который пытается уничтожить Древо Жизни!
— Чудовище осмелело и выползло из тьмы! — прибавил Секари. — Это доказывает, что оно чувствует в себе силы идти в наступление. В Кахуне, как и здесь, оно чуть было не одержало победу. Нам нужно предпринять надлежащие меры, чтобы предупредить его новые атаки!
43
— Вы действительно в этом уверены? — спросил Царский Сын.
— Увы! — подтвердил в конце своего рассказа Хнум-Хотеп. — Сепи умер.
Ни Секари, ни Икер не могли сдержать слез. Разве генерал — осторожный и тонкий тактик — не выходил всегда победителем из самых трудных ситуаций?
— Нубийские грабители никогда не смогли бы подстроить западню моему учителю, искусному воину! — сказал Секари. — А демонов пустыни он всегда побеждал, потому что знал магические заклинания, способные их остановить или отправить назад в их палящую пустыню. Убийца Сепи — это, разумеется, царь тьмы!
— Тот же разрушитель, который покушается на Древо Жизни, — предположил Икер.
Секари сжал кулаки.
— Ты тысячу раз прав! Он хотел помешать генералу найти целительное золото! Но это значит, что чудовище бродит повсюду!
— Пусть только боль не приведет тебя к ошибке! — вздохнул визирь.
— Сепи меня научил всему. Без него я не смогу жить.
— Ты слушал его лекции по иероглифике? — спросил Икер.
— Нет. Он учил меня на практике. Письмена я изучал на песке; знаки могущества были прожиты мной на опасных тропах, в борьбе с дикими зверями и разного рода разбойниками. Сепи мне ничего не прощал, но он дал мне оружие для защиты.
Великий Казначей Сенанкх попытался утешить брата по Золотому Кругу Абидоса. Но ему, как и всем остальным, было понятно, что Сепи никто не заменит.
— Вы с Икером прекрасно действовали в Дашуре. Генерал был бы доволен тем, что вы совершили. По требованию Джехути меры безопасности теперь значительно усилены. В настоящее время поселению ничто не грозит.
— Дашуру — возможно, а Мемфису и другим городам? — спросил Икер. — Бандиты могут напасть в любое время и в любом месте!
Ни визирь, ни Великий Казначей не возразили юноше.
— Мы потеряли одну из наших опор, — сказал Секари. — Покажем же себя достойными его.
Собек был настроен враждебно.
— Сожалею, Царский Сын, но вынужден тебя обыскать.
— К твоим услугам.
Учитывая, что перед ним стоит такая высокопоставленная персона, начальник всей стражи царства лично исполнил эту обязанность.
— Можешь входить.
Собек открыл дверь в кабинет Сесостриса.
— Все в порядке, Великий Царь. Желаете ли вы, чтобы я остался в комнате?
— Иди к себе, Собек.
На коленях монарха, сидящего в позе писца, лежал развернутый папирус.
Икер сел напротив и принял такую же позу.
— Собек ненавидит меня.
— С его точки зрения, ты еще не доказал свою невиновность и верность государству.
— Я постараюсь его переубедить.
— Это часть того, что выпадет на твою долю, сын мой.
— Результаты моих расследований мало что дали. Я нашел акацию Нейт, но дерево было сожжено. Я отыскал морскую верфь, где строили «Быстрый», но не получил сведений о его заказчике. Наконец, я способствовал тому, что азиатам помешали захватить Кахун и Дашур, но мне не удалось арестовать двух главных лидеров — Бину и Ибшу.
— Что ты о них думаешь?