Выбрать главу

В руках опытного инженера динамитная бомба может быть использована при прокладке скоростной трассы, а разумный фермер может использовать черный порох для очищения поля от пней, но в руках злонамеренного преступника или невежественного ребенка взрывчатое вещество может принести большие разрушения и оборвать многие жизни. Сила одна и та же, но используя ее по-разному, в соответствии со способностями или намерениями пользователя, можно вызвать диаметрально противоположные результаты. Так же обстоит дело и с духовными способностями. Они на время заперты под замок, как заперт банковский сейф; к ним нет доступа никому, пока люди их не заслужат и не подойдет время для их использования.

Как уже упоминалось, эфир является физической материей и подчиняется тем же законам, что управляют и другими физическими субстанциями на этом плане существования. Поэтому достаточно незначительного расширения физического зрения для того, чтобы видеть эфиры (их четыре степени плотности); голубая дымка, видимая в горных каньонах, является в действительности эфиром, известным оккультным исследователям как химический эфир. Многие, видящие этот эфир, неосведомлены о том, что они обладают способностью, которая есть не у всех, а другие, развившие духовное зрение, не наделены эфирным видением — каковой факт кажется ненормальным до тех пор, пока предмет ясновидения не понят в совершенстве.

Причина заключается в том, что, поскольку эфир есть физическая материя, эфирное зрение зависит от чувствительности оптического нерва, тогда как духовное зрение приобретается развитием скрытых вибрационных способностей двух маленьких органов, находящихся в мозге: гипофиза и шишковидной железы. Даже близорукие люди могут обладать эфирным зрением. Хотя они не способны читать печатную книгу, они могут "видеть сквозь стены" благодаря тому, что их оптический нерв быстрей откликается на тонкие вибрации, чем на грубые.

Когда кто-то смотрит на объект эфирным зрением, он видит через этот объект подобно тому, как рентгеновские лучи проникают через светонепроницаемую субстанцию. Если он посмотрит на швейную машину, то сперва увидит внешнюю, ближнюю к нему часть, затем внутреннее устройство, наконец, самую дальнюю часть.

Если он развил духовное видение до такой степени, что ему открылся Мир Желаний, и взглянет на тот же предмет, он увидит его как внутри, так и снаружи. Если он вглядится пристальней, то заметит каждый атом, вращающийся вокруг своей оси, и ни одна часть или частица не ускользнет от его взгляда.

Но если его духовное зрение развито до такой степени, что он способен видеть швейную машину зрением, присущим Миру Мысли, он заметит полость там, где раньше видел форму.

Предметы, видимые эфирным зрением, очень сходны по своему цвету. Они красновато-голубые, пурпурные или фиолетовые в соответствии с плотностью эфира, но когда мы видим предмет духовным зрением, свойственным Миру Желаний, он сверкает и блестит тысячами изменчивых цветов столь неописуемой красоты, что их можно сравнить только с жизненным огнем. Поэтому автор называет данную степень видения цветовым зрением; когда же посредником восприятия является духовное зрение Мира Мысли, видящий, кроме еще более прекрасных цветов, обнаруживает постоянный поток определенного гармонического тона, исходящий из упомянутой полости. Таким образом мир, в котором мы сейчас сознательно живем и который постигаем посредством наших физических чувств, является преимущественно миром формы, Мир Желаний — главным образом миром цвета, а Мир Мысли — сферой тона.

В зависимости от степени отдаленности этих миров, статуя, например, будучи формой, выдерживает разрушение времени в течение тысячелетий, но краски на картине блекнут гораздо раньше, так как они приходят из Мира Желаний; музыка же, присущая наиболее удаленному от нас миру — Миру Мысли, похожа на нечто неуловимое, чего нельзя ни поймать, ни удержать, она пропадает сразу после своего звучания. Но цвета и музыка компенсируют такую мимолетность.

Статуя холодна и безжизненна как минерал, из которого она состоит, и пленяет немногих, хотя ее форма реально ощутима.

Формы на картине иллюзорны, но тем не менее они выражают жизнь по причине цветов, которые доходят до нас из области, где нет ничего инертного и безжизненного. Поэтому картина захватывает многих.