— Прости, Но не могу. Я не уверена.
— Ясно, значит, плана нет. Но тогда зачем мы идём?
— Нужно узнать, права ли я… ну что это старый знакомый и что, люди которых он пленяет, нужны ему для армии.
— Ясно. А нас могут покалечить?
— Ну…
— Ну… — строго проговорила Такара.
— Врать не буду. Нас даже убить могут.
— Понятно… — Такара пожевала губы, — тогда придётся быть просто наблюдателями…
— Чего?
— Ничего. Я просто кое-что придумала.
И Такара пошла вперёд. Когда они приблизились к дому номер двадцать, Такара остановилась и посмотрела на здание.
"Красивый дом…хм…"
— Значит, все исчезновения были в подъездах. — Сказала она сама себе и пошла во двор здания.
Подъезд там был один. На тёмном мраморном крыльце курил консьерж.
Такара подошла к крыльцу и спросила у консьержа:
— Скажите, а в этом доме проживает известный певец Витас?
Консьерж пытался осмыслить её слова, она видно оторвала его от дум.
— Нет. — Ответил наконец он. Консьерж был лысоватый мужчина в специальной болотного цвета форме охраны.
— Странно, но мне сказали, что здесь… — не отставала Такара. — Я тогда на скамейке на детской площадке посижу. — Такара собралась уже туда идти.
— Послушай, — сказал консьерж, — нечего здесь сидеть. Такой как Витас здесь не проживает.
— А я посижу…
Такара прошла на площадку и села на против крыльца.
Консьерж сплюнул и, кинув бычок в урну, ушёл в подъезд.
— Ну и чего ты добилась? — спросила недоумевая ворона.
— Мне нужна была легенда. И я её придумала. Теперь нужен план.
Вдруг Такара схватилась рукой за живот. Резкая боль пронзила её.
— Болит?
— Болит… — протянула она. — От ходьбы иногда болит. Меня даже от физкультуры освободили.
— Понятно. Что делать будем?
— Ждать. Нио, ты можешь почувствовать этого зогда?
— Что? Я? Да, могу.
— Вот и хорошо. Как только почувствуешь его присутствие, скажи и я организую план "Б"
— План???
— Да. Называется "эффект неожиданности".
Эдуард ставил на стеллаж книги, когда зазвонил сотовый телефон. Он подошёл к журнальному столику и взял трубку. Звонила Лея.
— Да. Алло.
— Эдуард, я в магазине и у меня много сумок. Ты не можешь мне помочь? Я в продуктовом.
"Можно и прогуляться. А то засиделся…", — подумал он, и ответил:
— Да. Сейчас иду.
— Хорошо. Жду. Чмоки.
Разговор прекратился. Эдуард взял телефон и ключи и вышел из квартиры.
Такара сидела на скамейке и думала:
"Наверное глупо вот так чего-то ждать… Но у меня такое чувство, что я должна быть именно здесь именно сейчас. Почему? Я не знаю. Живот стал чаще болеть, может я нервничаю подсознательно? Я не знаю… так странно. Вот теперь только отступать нельзя. Да… теперь…"
— Такара, я его почувствовала! Он там!
Такара вскочила и бросилась к подъезду. Первая дверь… вторая оказалась открыта.
Человек в чёрном плаще с капюшоном стоял рядом с испуганным консьержем.
Такара прижалась спиной к двери. Ворона вылезла из её сумки и села ей на плечо.
— Аластор! Оставь свою жертву! — каркнула ворона и расправила крылья.
Крыло касалось щеки Такары. Её сердце начало стучать часто-часто. Она старалась не бояться, но… но…
— Вед?! Здесь! — удивлённо прошипел человек в черном.
— Господи Иисусе… — проговорил консьерж и стал креститься, стараясь отойти от демона.
— Аластор! Мне твои мотивы ясны, брось человека и сражайся со мной! — говорила ворона.
— С тобой? — демон гортанно засмеялся. — Ты сейчас мне не помеха! Или может быть эта девчонка сразиться со мной? — прошипел он.
Такара почувствовала как у неё взмокает спина.
— Я… — сказала она. — Я не воин и не могу сражаться. Но… лучше убирайся!
— Ха… Да она у тебя трусиха! Не могла найти более подходящего человека для этого случая?! — кинул он вороне.
Тут ворона взлетела и стала кружить над Аластором. Тот даже отмахиваться не стал.
— Знаешь, помогать зогдам ведёт к принятию другой стороны! — сказал он.
— Что ты несёшь, демон! — каркнула Нионара.
— У меня будет теперь двое солдат!
— Каррррр!!!! Беги, Такара!!!
Но Такара застыла на месте. Два чёрных облака образовались над головами консьержа и Такарой. Волна ледяного ужаса накрыла её. Сотни голосов шептали над её ушами.
"Меч… меч…"
— Что здесь такое происходит?!!! — сказал кто-то, и Такара увидела Эдуарда Владимировича, он стоял на ступеньках. В глазах его не было испуга, только какое-то непонимание.