Для чего я все это так подробно и откровенно описываю? С единственной целью: чтобы мой виртуальный читатель понимал, что автор не является (и никогда им не был) пациентом психоневрологического диспансера. Потому что тот особый опыт, о котором я говорю, и который буду описывать в этой книге, был далеко не совсем обычным для здравого сознания.
Для врача психиатра скажу, что ни разу в жизни не слышал каких-то «внутренних голосов». Никогда в моей жизни не было «психических срывов» или эпилептических припадков, как у прекрасного Эхнатона. Я никогда не принимал какие-либо «успокоительные» таблетки. Во мне до настоящего времени не произошла «деградация личности», и я до сих пор, как и прежде, с интересом общаюсь с людьми.
Для того чтобы разгадать, что же все-таки со мной происходило, и как это должно было повлиять на всю мою дальнейшую жизнь и судьбу, мне пришлось в какой-то степени отвлечься от вопросов карьерного роста и обратить пристальное внимание на эти непонятные обстоятельства.
Уже в ранний период такой новой жизни для меня стало ясно, что ответ на вопросы следует искать не в медицинских справочниках, а в той области человеческого знания, которое у эллинов называлось словом «мистерия». Читатель, наверное, помнит название «Элевсинские мистерии», если ему приходилось знакомиться с миром Древней Греции.
Всё это каким-то чудесным образом совпало со временем горбачевской перестройки. Почему чудесным? По той причине, что в стране появился интернет, причем, безбрежно свободный, безо всяких авторских прав и ограничений. Из сети можно было черпать любую интересующую тебя информацию. Ведь до этого в СССР под запретом была даже Библия. Того моряка, у которого ее находили (в иностранном порту миссионеры предлагали нашим морякам миниатюрное издание Библии на русском в качестве подарка), могли списать с судна и закрыть визу, если это было в рейсе. А тут — все что угодно по интересующим тебя вопросам.
Здесь же упомяну, что впервые познакомился с текстом Евангелия на Украине, у моего деда по отцу, Максима Демьяновича. Это произошло еще во времена СССР, когда отдыхал в Белой Церкви летом. К тому времени эта старенькая дореволюционная книжка лежала в одноэтажном соломенном украинском домике, что на Заречье, на маленьком подоконнике безо всякой надобности. Мне было интересно ее читать. Сейчас она у меня. В то время я даже хорошенько не осознавал, чем отличается церковнославянский текст от того синодального перевода с «ятями», который читал у деда.
«Ты, Жора, как наш бывший ксендз», — говорил с уважением мне дед, когда я отвечал на его вопросы и объяснял ему смысл и содержание евангельского текста. В то далекое время мне самому казалось, что я этот текст хорошо понимаю. Ведь до этого я уже успел успешно проштудировать Бхагавад Гиту, которую считал гораздо более мудрой и духовной, чем этот «простенький» нравоучительный христианский текст. Судьба послала мне необыкновенно мудрого и прекрасного деда.
В мае 2002 года я стал брать уроки древнегреческого языка у одного из старейших и лучших преподавателей Калининградского высшего учебного заведения, переименованного впоследствии в БФУ им. Канта, — у Виталия Алексеевича Сычинского. И это только для того, чтобы читать Евангелие в подлиннике. Потому что не находил ответ на свои вопросы ни в тексте синодального перевода Библии, ни в церковнославянском переводе (как бы прекрасен он ни был), ни в англоязычных вариантах Нового Завета, ни даже в католическом переводе Священного Писания на польский язык, который я немного знал, так как в молодости любил смотреть польское телевидение.
Позднее у меня появилась активная переписка с отечественным коптологом, который опубликовал в сети новый перевод Евангелия от Фомы из библиотеки Наг-Хаммади, а затем — переписка с известным египтологом из Новосибирска, М.В.Пановым. Все мои изыскания были направлены исключительно на то, чтобы постараться читать исходные религиозные тексты — те, в которых можно было что-то почерпнуть о мистериях, — в подлиннике или хотя бы понимать главную духовную терминологию текста, который был интересен в конкретный период времени. С этим принципом я подходил к вопросу изучения текстов Бхагавад Гиты (уже по-новому) и классических Упанишад Индии, Дао Дэ цзина и Лунь юя Китая, Авесты зороастрийцев, Торы иудеев, египетской «Книги мертвых» и других. Понятно, что все эти исследования не были подобны академическому штудированию наук в университете. При этом все то, что невозможно было прочитать на языке русском (если не существовало перевода на русский), я читал на английском, который тоже немного знал.