А в это время Усама бен Ладен и его люди готовили атаку на Америку, которая должна была потрясти весь цивилизованный мир.
Наши отношения с Ириной в тот момент практически зашли в тупик. Августовские события и дефолт не только не сплотили нашу семью, но и увеличили разрыв между нами. На самом деле трудности закаляют только любящие семьи. В тех же, где уже есть трещины, они лишь усугубляют напряженность и создают дополнительные разногласия. К концу года мы твердо решили подать на развод. Эльдару было уже три с половиной года, он начал понимать, что его родители не всегда хорошо относятся друг к другу. Не знаю, почему так получилось. Возможно, сказалась моя нелегальная работа, из-за которой я всегда был немного на пределе. А возможно, мы просто оказались разными людьми. Сразу определить, насколько мужчина и женщина подходят друг другу, практически невозможно. Вы можете влюбиться в образ, созданный собственным воображением, даже не предполагая, что в реальности будете иметь рядом совсем другого человека. К тому же на первых порах мы предпочитаем соответствовать идеалу своего партнера. Но через несколько лет позволяем себе расслабиться, обнаруживаем истинные пристрастия и предпочтения, проявляем оборотную сторону своего характера. Конечно, такие испытания проходят не все. Мне и Ирине они выпали, но нам не удалось их преодолеть. И тогда мы решили расстаться.
В больницу мы прибыли через пятнадцать минут. Там мне пришлось не только вести переговоры, но и все время держать рядом с собой нашего ретивого врача. Он горел от нетерпения выслужиться, перед Артуром и допросить Татьяну как можно быстрее. В сущности, он должен был задать ей только один вопрос: «Где находятся документы?» А для этого ему было необходимо, чтобы она пришла в сознание хотя бы на несколько минут.
Я демагогически заявил, что мне нужен врач, чтобы выяснить состояние больной. И отправился к главному врачу орлеанской больницы вместе с моим спутником. Главным врачом оказалась миловидная женщина лет пятидесяти. Она уже знала о нашей вынужденной посадке и приезде в ее больницу. Нужно сказать, что главврач выслушала нас довольно благожелательно. Она согласилась предоставить нам машину «скорой помощи» для транспортировки больной до Марселя, где мы сможем взять другой реанимобиль, но могла это сделать лишь на следующий день. А это означало, что в Испанию мы попадем лишь через два дня. Несмотря на все мой уговоры, главврач была непреклонна. В тот день она не могла выдать нам ни одну из имевшихся у нее машин. Позже мы узнали, что в городской больнице вообще было только три дежурные машины. Это ведь не Лондон, а небольшой город.
Полчаса прошло. Мы сидели растерянные и недовольные. Наконец я решил, что уговаривать эту мадам больше нет смысла.
— У вас есть в городе контора по прокату автомобилей, — поинтересовался я у нее, — офис, где можно арендовать машину?
— Есть. На соседней улице, — кокетливо улыбнулась врач. — Я могу дать вам санитара, чтобы он вас проводил.
— Давайте. — Мы выскочили в коридор. Альберт Ромуальдович едва поспевал за мной.
— Что вы задумали? — поинтересовался он.
— Возьмем машину и поедем на юг, — предложил я ему. — Нам нужен автобус без сидений. Вы сможете присматривать за нашей пациенткой?
— Конечно смогу. Она спит, а мне еще нужно привести ее в сознание. Я все сделаю, не беспокойтесь.
— Не сомневаюсь.
Пока я говорил, к нам подошел темнокожий санитар, который предложил провести нас. Можете себе подставить? Темнокожий санитар даже в Орлеане. Бедная Франция! Я знаю, как нас, кавказских людей, называют в Москве. И не только в Москве. Мы «чернозадые» и вообще все «черные». Что тогда делать французам, если в их стране количество негров и арабов уже превышает всякие разумные пределы. Куда им бежать или прятаться? В некоторых районах крупных городов уже невозможно встретить белого человека. Вот какой стала Франция. Может, это и правильно, происходит постепенное смешение рас и народов. А может, и неправильно. Ведь французы теряют свою самобытность, смешиваясь с другими. Я не знаю, что можно советовать в этом случае. Думаю, это глобальный процесс, который уже нельзя остановить. И наверное, не нужно. Рано или поздно все расы перемешаются, все народы будут немного китайцами, немного афро-американцами и очень мало белыми людьми, когда-то считавшими себя властелинами этого мира. Среди исчезнувших белых людей будут и кавказцы, которых уже никто не будет называть «черными». Но это произойдет лет через пятьдесят или сто.
Мы быстро нашли офис компании, занимающейся прокатом автомобилей. Но выяснились, что у них нет подходящей машины. Прошло уже сорок пять минут. Я ждал, когда мне позвонит Артур. Каждую минуту ждал, понимая, как важное найти правильное решение. И тогда я попросил нашего темнокожего Вергилия показать мне место, где можно купить автомобиль. Санитар радостно закивал, продемонстрировав все свои тридцать два белых зуба.
Через минуту позвонил Артур.
— Вы уже выехали? — спросил он вместо приветствия.
— Через пятнадцать минут. Вы перевели деньги на мою кредитку?
— Конечно. Можешь уже тратить. Через пятнадцать минут я тебе перезвоню.
Мы почти бегом бросились к магазину, где продавали автомобили. И выяснилось, что можно купить неплохой микроавтобус «Рено» за тридцать тысяч евро. Я предложил тридцать пять, но чтобы в нем снесли все сиденья, оставив лишь два передних и одно сзади, где-нибудь у двери. Но сделать это нужно за пятнадцать минут. Хозяин магазина, толстый француз с круглыми щечками, похожий на хомячка, испуганно слушал меня. Однако согласился взять деньги и выбросить из салона кресла.
Когда через пятнадцать минут мы подъехали на машине «скорой помощи», нас ждал уже почти готовый микроавтобус, в который можно было внести каталку. Что мы и сделали. Если я вам скажу, как поступил хозяин магазина, вы просто не поверите. Он вызвал двух своих работников и приказал им разрезать автогеном сиденья в автобусе. Как раз и уложились за пятнадцать минут.
Гарри сел за руль. Альберт Ромуальдович отлучился на минуту, чтобы пройти в туалет. Что мне и было на руку. Я дал хозяину магазину еще пятьсот евро, и попросил его продать мне небольшой чемоданчик с инструментам его слесарей. Такой чемоданчик мог стоить сто или сто пятьдесят евро. «Хомячок» явно решил что я сумасшедший миллионер.
Я внес этот чемоданчик в машину, бросил его рядом с каталкой, а сверху аккуратно прикрыл пакетами с вещами Татьяны. Затем взял чемоданчик нашего врача и, обойдя магазин, просто оставил его на тротуаре. Представляю, как удивился, тот, кто его нашел. Потом вернулся и сел в кресло, рядом с Татьяной. Посмотрел на ее восковое лицо. Если бы она знала, на какие уловки я шел ради нее! Женщина пошевелилась. Я испуганно взглянул на нее еще раз. Об этой опасности я даже не подумал. А если она придет в себя раньше времени? И без помощи нашего врача? Что мне тогда делать?
Татьяна снова успокоилась. К автомобилю подошел Альберт Ромуальдович. Он явно не понял, почему я уселся сзади, а он должен ехать рядом с водителем.
— Быстрее, попросил я его, — садитесь в машину. Мы должны ехать. Потом поменяемся с вами местами. Чтобы никто сейчас ничего не понял.
Они ничего и не поняли бы, — недовольно заметил Альберт Ромуальдович, усаживаясь рядом с Гарри. — В конце концов, я врач, и нет ничего странного, если я буду сидеть рядом с нашей пациенткой.
— Поехали быстрее! — потребовал я. — Дело в том, что я сказал хозяину магазина, что это моя жена и нам нужно срочно отвезти ее домой.
— Тогда понятно, — улыбнулся Альберт, — вы умный человек, Исмаил. Так ловко и быстро все придумали. Я полагаю, господину Абрамову повезло с таким помощником, как вы.