— Чаво? — вытаращил глаза Николя.
— Привычка! — махнул рукой рыцарь, — Не обращайте внимания.
— Ну, сходи, что ли, — лениво сказал Николя.
Товарищ Николя зевнул. (Д'Артаньян сказал бы, что парень рискует вывихнуть челюсть). Выбрался из будки, потянулся и исчез в калитке.
Рыцарю надоело стоять у ворот, он отошел на пару метров и уселся на придорожный камень, оставшийся от строительства. Он в задумчивости сидел, рисуя прутиком загогулинки (в которых внимательный наблюдатель рассмотрел бы мальтийские кресты) и напряженно думал, вспоминая все инструкции своих командиров.
— Господа! — доложил солдат, появляясь в Штабе цитадели, — Вас хочет видеть какой-то дворянин.
— Рыцарь Мальтийского Ордена? — спокойно спросил Арамис.
— Вроде так, — ответил часовой, — Но он не от ихнего Магистра. И не от нашего короля. И не от господина Фуке. Он сказал, что прибыл с Большой Земли.
— Это понятно, — усмехнулся Арамис.
— Если он не от Магистра, не от Людовика и не от суперинтенданта, от кого же этот малый? — хмыкнул Портос, — Может, от русского ТСАРЯ — я так сказал, Арамис? — и он расхохотался, довольный своей шуткой.
— Так, так, — улыбнулся Арамис. — С чего это вы, дорогой друг, "тсаря всея Руси" вспомнили?
— Это не я. Рауль. Мы разговорились о самозванцах, он и рассказал ужасную историю…
После беседы с Раулем о русском самозванце Портосу не терпелось щегольнуть знанием такого экзотического словечка как «царь», непривычного для западноевропейских монархов.
— "Тсаря"? — удивился парень. — Нет. Что вы, монсеньор!
— Может, это посол турецкого султана или китайского императора?
— Да нет же!
— Не изощряйтесь в остроумии, Портос! Разве турок, китаец или славянин наденут рыцарский плащ Ордена?
— Так вы же сами сказали, что это может быть шпион, — пояснил Портос, — Засланный Самозванцем.
Арамис жестом остановил его.
— Вам он не показался подозрительным, Эмиль? — Он обращался к солдату по имени, отличая его среди гарнизона как ловкого и смышленого парня.
— Подозрительным? — солдат призадумался, — Да вроде нет. Только я сказал бы, "со странностями". Вроде как заговаривается.
Толкового солдата Эмиля насторожила оборванная на полуслове реплика рыцаря о г-не Фуке, его странная клятва и испанское выражение "лехос дэ аки" — "далеко отсюда".
— Как это — заговаривается?
— Сейчас не припомню в точности, монсеньор.
— Но он сказал хоть, кто его послал?
— Да, монсеньор.
— Кто же?
— Атос.
Арамис вздрогнул, а Портос подпрыгнул на месте.
— Не может быть! — воскликнул Арамис.
— Как так? — пробормотал Портос, — Что за чудеса в решете? С какой радости Атосу вздумалось посылать к нам рыцаря Мальтийского Ордена? С чего это он вдруг?
— Все это очень странно, — нахмурился Арамис.
— Шпион, наверняка, шпион! — прорычал Портос и сделал страшные глаза, — Да я этого ряженого рыцаря как муху прихлопну! И, негодяй, именем Атоса смеет прикрываться!
— Не горячитесь, милый Портос. Выясним все до конца. Наш друг Эмиль еще хочет что-то сказать. Говорите, сын мой…
— Он сказал, что вы его пропустите, когда услышите все за одного, один за всех.
Мушкетеры переглянулись.
— И поклялся, что так будет… святым… Жаком (так молодой Эмиль изменил на французский лад патрона Испании Святого Иакова Компостельского)… и Сидом!
— Святым Жаком? — переспросил Портос.
— Может, это Жак де Моле, Магистр Тамплиеров? — предположил смышленый Эмиль, — А Сид, это из пьесы господина Корнеля. Я в Нанте видел. Там еще про Химену.
— Да, там еще про Химену, — улыбнулся Арамис, — А словесный портрет этого вестника вы можете набросать?
— Извольте. Лет двадцать. Волосы темные, усики. Не знаю, что еще сказать. Насчет внешности — парень как парень. Я сказал бы — красивый, стройный. Девушки таких любят. Весь из себя. Особых примет нет — в смысле шрамы там какие или еще чего.
— А если это Бражелон? — предположил Портос, — По описанию похож.
— В плаще Мальтийского Ордена? — усомнился Арамис.
— Гм! Д'Артаньян тоже ведь приезжал к нам, переодетый каким-то бродягой. Может, Атос узнал что-то очень важное и хочет сообщить нам?
— Исключено, — сказал Арамис, — Он Рауля от себя не отпустит.
— И я того же мнения, но, может быть, что-то произошло и больше послать некого.
— Атос, насколько я его знаю, скорее, послал бы Гримо, чем Рауля.
— Гримо стареет, — вздохнул Портос.
— Тогда того юношу, что был с нами в Англии, Блезуа, что ли?
— А помните Ла-Рошель, Арамис? Может, тайна такого рода, что ее нельзя доверить слугам.
— Со времен Ла-Рошели отношение Атоса к своим верным слугам весьма изменилось в лучшую сторону.
— Да что гадать, пойдем и посмотрим, так это или нет.
— Рауля мы бы сразу узнали.
— Сверху, да с такого расстояния, да еще и переодетого? Вот наш Эмиль говорит о красивом молодом человеке с темными волосами — сходится. Блезуа блондин, между прочим. Вот что «заговаривается» — не сходится. Рауль никогда не заговаривался.
— Это-то как раз и возможно, — вздохнул Арамис, — Влюбленные мальчишки только и делают, что заговариваются. И потом, эта странная клятва — "святой Жак" и «Сид»… Помнится, наш юный друг интересовался историей тамплиеров, и господин Корнель, создатель «Сида» — один из его любимых авторов.
— Так вы тоже думаете, что это все-таки Рауль? Вы правы — кто же еще. Но тогда… Вот что, Эмиль… Ты иди… подожди внизу. Я сейчас, — решительно сказал Портос.
Эмиль подчинился. Когда солдат вышел, Портос сказал Арамису:
— Друг мой, спустимся к воротам и спровадим его отсюда!
— Почему? — спросил Арамис.
— Я не хотел говорить при Эмиле. Но меня не покидает ощущение… как бы сказать… грозы, беды, катастрофы. Мы со дня на день ждем армаду Самозванца и готовимся отразить нашествие, ведь так?
— Мы отразим любое нашествие! — уверенно сказал Арамис.
— Вы говорите, что Самозванец очень силен. Вы постоянно проверяете запасы боеприпасов и продовольствия. Вы готовитесь к страшной войне, к бойне, можно сказать. И надо сказать Раулю следующее: " Малыш, мы очень рады тебя видеть, но вот Бог, а вот порог. Садись на первую же посудину, и чтобы через четверть часа твоего духу не было на нашем острове!" Идемте же, Арамис!
— Идите один, Портос, — сказал Арамис, отводя глаза, — Я побуду здесь. Но не вздумайте проболтаться о "кровавой бойне". Тогда Рауль — если это все-таки Рауль — обязательно останется. Этот мальчик вечно ввязывается во всякие заварушки.
— А что сказать? Научите! — попросил Портос, — Я собьюсь, я скажу что-нибудь не то.
— Все не так уж страшно, как вам кажется, — заговорил Арамис голосом проповедника, — Мы отразим удар, если наш враг осмелится его нанести.
— Но Рауль знает о Самозванце.
— От вас?!
— Да. Я же пытался объяснить, что речь шла о подобных событиях… Там, в липовой аллее, в Бражелоне. Когда вы отозвали Атоса в сторону и о чем-то секретничали.
— Черт возьми! Это плохо! Это очень плохо! Кто вас тянул за язык, Портос!
— Что с вами, Арамис? Вы даже в лице переменились.
— Ничего, ничего. Так. Сердце кольнуло — и уже прошло. Вы абсолютно правы, мой добрый Портос. Раулю тут нечего делать. Мальчик и так наломал дров.
— Вы имеете в виду интригу с Лавальер и Сент-Эньяном?
— Да. А тут еще этот мятеж…
— Какой же мятеж? Если бы я надеялся, что мы сокрушим Самозванца, я сам предложил бы Раулю присоединиться к нам. Мы же короля защищаем! Быть может, это шанс примирить его с королем…
— Нет-нет, Портос. Думать забудьте. Не говорите больше об этом, не мучайте меня.