Наши первые находки в области мегалитической геометрии, описанные в книге «Первая цивилизация», побудили нас к изучению возможной связи между физическими параметрами Земли и древними системами мер и весов. Нас интересовало, является ли способ вычисления мегалитического ярда в некотором отношении специфическим для нашей планеты, существует ли какая-то связь между массой, скоростью вращения и орбитальным периодом, которая присуща только Земле, но не другим планетам?
Сначала мы применили принципы мегалитической геометрии ко всем планетам Солнечной системы. Нам не удалось выявить какой-либо закономерности: результаты выглядели совершенно случайными. К примеру, для Марса мы получили 19,78 мегалитического ярда на угловую секунду, а для Венеры такое же значение достигало 347,8. Мы также проверили крупные спутники других планет, но все оказалось тщетным. Хиллари Ньюбиген, старая знакомая Криса, предлодала сопоставить количество дней в орбитальном периоде каждой планеты с ее размерами, но результаты снова ни к чему не привели.
Потом мы обратились к Луне.
Результат можно было назвать каким угодно, только не бессмысленным. Мы взяли лунный радиус, определенный НАСА как 1738,1 км, и рассчитали окружность в метрах, получив на вид бессмысленное число 10 920 800. Затем мы перевели это расстояние в мегалитические ярды и получили не менее произвольную величину 13 162 900.
Затем мы применили правило мегалитической геометрии, разделив эту окружность на 366 градусов по 60 угловых минут и 6 угловых секунд. К нашему изумлению, на каждую угловую секунду для Луны приходилось по 100 мегалитических ярдов. Точность результата составляла 99,9%, что находится на границах погрешностей для таких расчетов.
Не странно ли, что мегалитический ярд оказался подходящей единицей измерения не только для Земли, но и для Луны?
Потом мы обратились к Солнцу. Поскольку мы знали, что Солнце в 400 раз больше Луны, то по логическим соображениям его размер должен был составлять 40 000 мегалитических ярдов на одну угловую секунду. Мы провели расчеты для верности и убедились в своей правоте.
Все это казалось очень странным. Мегалитические сооружения, построенные в Западной Европе, очевидно, использовались для наблюдения за движением Солнца и Луны, но как может единица длины, применявшаяся при строительстве этих сооружений, так замечательно вписываться в окружность этих небесных тел, а также Земли?
Совпадение? С учетом остальных странных фактов, связанных с Луной, было бы крайне неразумно списывать все на случайную игру природы. Разумеется, мы отдавали себе отчет в том, что числа, которыми мы пользуемся, подтверждают нашу гипотезу лишь в том случае, если они принадлежат к десятеричной системе счисления. Впоследствии мы еще вернемся к этому вопросу.
Если это не совпадение, можно выдвинуть два других предположения. Первое заключается в том, что в силу неизвестного закона астрофизики возникли некоторые взаимоотношения, которые были так или иначе замечены нашими предками в эпоху каменного века. Другое предположение – все это является результатом осознанного замысла.
Идея осознанного замысла выглядела безумной: здравый смысл подсказывал, что этого не может быть. Впрочем, мы не забывали о мудрых словах Альберта Эйнштейна: «Здравый смысл – это собрание предрассудков, которые человек приобретает к восемнадцатилетнему возрасту».
В возрасте 18 лет мы, как и все остальные, знали, что все в мире создано либо природой, либо руками человека. Но если отложить в сторону наши предрассудки о том, что возможно и что невозможно, можно найти логику даже в тех гипотезах, которые на первый взгляд кажутся безумными.
Разумно ли считать, что каменщики эпохи неолита оказались достаточно умными, чтобы измерить полярную окружность Земли и изобрести единицу измерения, связанную с нашей планетой? Эту задачу можно решить с помощью очень простых орудий, как было доказано еще древними греками, но могли ли наши предки на самом деле измерить окружность Луны и Солнца?
Или это имеет отношение к загадочному свойству маятников?
Этот вопрос представлял для нас огромный интерес, однако самая большая загадка, которую предстояло решить, заключалась в размерах и расположении Луны.
Глава третья
ПРОИСХОЖДЕНИЕ ЛУНЫ
Лучше всего считать Луну ошибкой наблюдения – ее просто не существует!
Один непреложный факт заключается в том, что Луна движется вокруг Земли. Она улыбается нам с ночного неба, но согласно всему, что знает наука, этого не должно быть.
Древние греки были великими собирателями знаний и исследователями законов природы. В V в. до н. э. Демокрит, создавший теорию о происхождении вещества из невидимых частиц, называемых атомами, обратился к другому концу масштабной шкалы и предположил, что темные отметины на лунном диске могут быть горами. Немного позднее Евдокс из Книда, который был астрономом и математиком, вычислил Саросский цикл затмений и таким образом смог предсказывать их наступление.
Около 260 г. до н. э. другой грек по имени Аристарх изобрел способ измерения размера Луны и ее расстояния от Земли. Его расчеты оказались неправильными, но крупный математик и астроном Гиппарх с острова Родос справился с этой задачей сто лет спустя. Он пользовался оригинальным методом измерений во время солнечного затмения. Затмение, о котором идет речь, было полным на Родосе, но лишь частичным в Александрии, которая находилась на расстоянии примерно 730 км. Заручившись поддержкой единомышленников, Гиппарх воспользовался известным расстоянием от Родоса до Александрии и разницей угловых величин полного и частичного затмения для определения истинного размера Луны и ее расстояния от Земли.
В конце I в. н. э. Плутарх написал короткое сочинение о Луне под названием «О лике лунного светила», где предположил, что темные отметины на лунном диске являются глубокими впадинами, не отражающими солнечный свет. Он считал, что на Луне есть горы и речные долины, и даже высказал предположение о ее обитаемости.
Хотя в V в. н. э. индийский астроном Ариабхата повторил и подтвердил эксперимент, проведенный Гиппархом, христианские власти того времени рассматривали Луну только в библейской трактовке, а любая информация о нашем ближайшем небесном соседе, противоречившая Священному Писанию, находилась под запретом. С победой христианства европейский мир вступил в эпоху, когда религия, а не наука служила руководством в жизни человека.
Железная хватка христианской церкви немного ослабла в XV—XVI вв.: эпоха Возрождения произвела глубокие и радикальные перемены в европейской культуре. Именно тогда впервые были сформулированы основные ценности современного мира. Осознание культурного возрождения само по себе было характерно для этой эпохи. Итальянские ученые и критики этого периода утверждали, что их эпоха избавилась от былого варварства и обрела вдохновение в культуре Древней Греции и Рима, наиболее соответствовавшей ей по духу. В конце XVI в. гениальный Гали-лео Галилей из Пизы, один из самых блестящих ученых эпохи Возрождения, проводил эксперименты с маятниками и падающими телами, изучал законы оптики и занимался всем, что захватывало его воображение, но, самое главное, большую часть своей зрелой жизни Галилей был ревностным астрономом.
В мае 1609 г. Галилей получил письмо от Паоло Сарпи с рассказом об оригинальной подзорной трубе, которую ему показал один голландец в Венеции. В апреле 1610 г. Галилей написал:
«Примерно десять месяцев назад до меня дошла весть о том, что некий Флеминг изобрел подзорную трубу, с помощью которой видимые объекты, находящиеся на большом отдалении от глаза наблюдателя, становятся четко видны как бы вблизи. Существует несколько сообщений об этом поистине замечательном эффекте; некоторые люди верят им, а другие отвергают. Через несколько дней это сообщение было подтверждено письмом, полученным мною от парижанина Жака Бадовера, что побудило меня всецело предаться изучению средств и способов изобретения такого инструмента. Вскоре мне удалось сделать это исходя из принципа рефракции».