— Мальцев предложил щедрый гонорар.
Только не считайте меня корыстной сволочью — я высказался исключительно из врождённого чувства справедливости: раз платит один, почему бы не заплатить другому? Как выяснилось через секунду: да потому бы и не заплатить.
— Посмеешь меня обмануть — прикажу тебя убить, — спокойно произнёс магистр так, словно не услышал намёка.
Я уже говорил, что превосходно отличаю правду от лжи? Так вот, этот урод не лгал.
Несмотря на непредвиденную встречу с «крупным научным деятелем», его «секретарём» и двумя «лаборантами», на ужин с Мирой я не опоздал. Более того: успел заскочить домой, принять душ, переодеться, прибыл в ресторан за пять минут до назначенного срока… и прождал ещё двадцать.
Женщины, что делать.
Но вы ведь помните, что я умею отделять рабочее от личного, а потому все эти двадцать пять минут я посвятил вдумчивым размышлениям о магистре… Кстати, магистр — это его настоящее звание? Или уважительное обращение? Мальцев вон любит, когда его называют директором, почему бы моему новому знакомцу не любить другое модное заграничное словечко? Или магистр — заурядное погоняло? Что думать? Решу я, к примеру, что он солидный человек, а на поверку выяснится, что терзало меня сегодня вшивое ворьё в законе, которое полицейские, или та же самая Мира, с удовольствием упакуют в далёкие края по первой же моей просьбе. А я, как дурак, солью этому липовому магистру серьёзную информацию по нашумевшему убийству. Какой же я после этого буду герой и знаменитый сыщик? Так, тварь дрожащая, только без топора и старухи-процентщицы.
Но криминальную биографию таинственного магистра — если таковая имеется — я поручил выяснить Байконурычу, этот раскопает на основании одного лишь погоняла. А сам стал думать, каким боком магистр вообще может быть привязан к расследованию. Кто он? Воздыхатель? Незаконнорождённый отец? Таинственный любовник, к которому бегала шустрая Мальцева под прикрытием танцевальных дел? Последнее — вернее всего. Но для чего в таком случае магистр вышел на сцену? В чём смысл? Чем плохо, что безутешный муж ищет убийцу своей верной до гроба жены? Пусть ищет, на то он и муж. Почему любовник хочет не просто узнать имя преступника, а обязательно первым? Уж не потому ли, что убийство Тины заказала прознавшая о подлом обмане жена магистра?
А это мысль!
Я даже нервно глотнул воды, которую мне принёс сердобольный официант.
Жена заказала, а может, даже сама исполнила, учитывая зверство совершённого преступления, и теперь магистр пытается оградить благоверную от возмездия. Любимая погорячилась, с кем не бывает? Его задача — контролировать расследование и остановить меня в случае успеха.
Но зачем он сам ко мне притащился? Я ведь знать не знал ни о каких магистрах и ни о каких жёнах! Зачем?
— Скучаешь?
Выглядела Мира потрясающе. Как выяснилось, деловой костюм и обтягивающие джинсы следовало рассматривать в качестве предварительной артподготовки, а настоящий удар я получил сейчас. Это была ядерная бомба. В смысле — платье. Открытое, дразнящее, чёрное, облегающее, изысканно подчеркивающее достоинства… Чёрт! Какие достоинства? Великолепности! Женщина, которая согласилась со мной поужинать, была сложена из великолепностей: упругих, выпуклых, манящих, сводящих с ума…
— Скучаешь?
— Томлюсь в ожидании.
Я вскочил, помог Мире присесть, помог официанту вернуть на место отвисшую челюсть и велел нести шампанское.
Тем вечером я был в ударе.
Не хочу хвастаться, но я умею устроить женщине приятное во всех отношениях свидание: стеснительность оставил в детстве, развязность — в юности, получился весьма достойный коктейль из отличного образования, многих знаний и остроумия на грани фола. Но именно на грани, пошляком меня не называли даже… Ну, в общем, никогда не называли.
Я умею сделать хорошо, а в тот вечер сделал великолепно.
Работы, то есть расследования, мы не касались — как-то сама сложилась устраивающая обоих негласная договорённость, зато я выяснил, что Мира терпеть не может рэп, морщится при звуках современной попсы и обожает инструментальные композиции. «Мне не нравятся поющие голоса, даже очень хорошие». Следователем стала потому, что юрист, а быть адвокатом скучно. «А быть следователем?» — «Я люблю разгадывать загадки» — и тем Мира окончательно меня добила. Ещё она москвичка в четвёртом поколении, по нынешним временам — всем аборигенам абориген, великолепно говорит по-французски и уже семь раз была во Франции, игнорируя остальной мир. Нельзя сказать, что я в восторге от цивилизации галльских петухов, но в Париже, разумеется, бывал, так что разговор поддержать сумел. Мы даже вспомнили одну прекрасную кафешку напротив Дома инвалидов, где подают весьма недурственный тартар, и договорились как-нибудь её навестить.