Эдриан и Ди остановились в отеле «Виктория», гостинице в деловом квартале Каира около площади Рамзеса, я поселился у кузины и ее мужа Джона в более спокойном жилом квартале Маади. Погода была превосходная и не слишком жаркая. Мы были воодушевлены, и Ди стремилась к пирамидам, чтобы сделать свои первые снимки.
Но первой на кнопку нажала не Ди, а террористы, взорвавшие мощную бомбу в небольшом переполненном кафе на площади Тахир неподалеку от Египетского музея, где обычно толпятся туристы и, в частности, перекусывают во время перерыва студенты из Американского университета в Каире. Двое туристов были убиты, и четырнадцать человек, в основном местных жителей, получили серьезные ранения. Нам посоветовали не гулять в центре Каира и придерживаться основных туристских достопримечательностей, где сейчас, вне сомнения, будут приняты все возможные меры безопасности, а еще лучше — держаться в стороне от толп и заниматься своими делами, что, кстати, мы и собирались делать.
Первым делом мы, разумеется, посетили Гизу. Произошло это в один из славных каирских дней при исключительно благоприятной погоде: теплое, нежное солнце на чистом синем небе в сочетании с мягким бризом. Мы гуляли у пирамид несколько часов, вдыхая усыпляющий воздух пустыни, обогащенный кислородом. Обход мы начали с юго-запада, где высокий холм предоставляет туристу великолепный обзор всего некрополя. К северо-востоку стояли три гиганта, пирамида Менкаура ближайшая, а Великая пирамида — самая дальняя. Даже с этого расстояния, в километр или около, зрелище было грандиозное. Мы мало говорили, предпочитая «слушать» памятники.
Мы прошли к третьей, самой маленькой пирамиде. Встав перед южной стороной, мы оказались перед стеной и вынуждены были задирать голову, чтобы увидеть небо. Две большие пирамиды из поля зрения исчезли, и, поскольку не. было возможности сравнивать, третья пирамида сама по себе представала гигантским сооружением. Мы взобрались на маленькую пирамиду-спутник, расположенную позади нас, и сели наверху, наслаждаясь полнотой обзора всей громадины. Затем мы перешли на восточную сторону, и третья пирамида превратилась в карлика, когда над нами нависли две другие. Мы прошли мимо восточных храмов, сооруженных из огромных каменных блоков — некоторые из них, несомненно, весили более 280 тонн, — восхищенно рассматривая искусные швы кладки. Затем, после десятиминутной прогулки, мы оказались у основания второй пирамиды, шедевра Хафры. Обьяснить воздействие этого сооружения на человеческий ум невозможно, столько раз я уже стоял здесь, и каждый раз замирал в благоговении, усмиренный и возбужденный одновременно видом стены, тянущейся к небу. Мы решили не входить в пирамиду, но пройти к главной цели: Великой пирамиде с ее таинственными шахтами. Мы забрались на высоту нескольких террас северной стороны пирамиды Хуфу (Хеопса), добрались до входа Маамун и вошли. Мы попали в начало восходящего прохода и взглянули вверх: перед нами был длинный, слабоосвещенный прямоугольный тоннель, уходящий в глубь пирамиды. Скрючившись в благоговейном молчании, мы начали взбираться вверх, в глубины сооружения. После показавшегося бесконечным путешествия мы добрались до соединения Большой Галереи с горизонтальным проходом, ведущим к камере Царицы. Едва отдышавшись, я взглянул на Эдриана и сказал: «Исида». Он кивнул. Скорчившись еще больше, на этот раз почти до пола, мы продолжили наш путь к камере Царицы. Это происходило 27 февраля 1993 года. Через восемь. дней тот же путь проделает Рудольф Гантенбринк с металлическим ящиком в руках, в котором находится крошечный. робот, и проведет собственное исследование этой шахты.
Туристов в камере не было — редкий случай, — в связи с взрывом бомбы они оставались в своих отелях. Мы стояли там втроем и смотрели на стены, на сводчатый потолок и «великую» нишу на восточной стороне, затем я указал на отверстие южной шахты. Всего лишь через три недели Гантенбринк сделает свое историческое открытие.
В течение нескольких следующих дней перед нами промелькнули древние памятники — Саккара, Дашур, Абусир, а также бурлящие базары старого Каира. В Саккара старый раис, мой друг Ибрагим, жаловался на малое количество туристов — мерило его еженедельного заработка. «Маалех», — сказал я ему — магическое успокаивающее слово, которое в вольном переводе означает «не бери в голову, ничего серьезного» Мы наняли его на весь день, отправившись в специальный тур по нескольким закрытым мастаба Пятой и Шестой Династий на юго-восточной стороне пирамиды Джосера. Стены этих мастаба покрыты изысканной резьбой с изображением бытовых сцен, и очень немногие туристы видели эту резьбу и древнюю роспись, которая дошла до нас почти неповрежденной. Вот корова рожает теленка, ей помогают двое обнаженных египтян; в другом месте мать одевает своих детей, вокруг нее корзины с финиками, апельсинами, арбузами и фигами; молодые люди охотятся на рыбу с острогами, их добыча — нильский окунь в камышовых корзинах. Трогательно было видеть живые сцены с участием людей, живших более 4000 тысяч лет назад, но эта трогательная атмосфера рассеялась, когда группа храбрых туристов, не боящихся бомбы, прибыла туда с камерами, непрерывно щелкая и громко выкрикивая пояснения и указания. Пора было уходить.