Шанс выжить. Для Рена или Дэйна – того, кто пойдет. Они выживали везде: где-то везло, где-то выручала сноровка и вбитый годами в мышцы и инстинкты навык, но здесь старые методы не сработают. Даже Дрейк не знал наверняка, что именно там сработает.
Дину тошнило.
– Дрейк, может, отправить кого-то еще? Людей? Кого-то другого…
Нельзя вот так рисковать – только не лучшими из лучших.
– У других шансов меньше. Если я не рискну своими людьми, то рискну своим миром. Понимаешь?
Она понимала. Смотрела на напряженную, обтянутую шуршащей тканью, спину и понимала, что кошмар уже нельзя предотвратить, что он уже случился.
– Я… хочу присутствовать на утренней встрече, ладно? Хочу знать…
Кто пойдет.
– Начало в девять утра. Кабинет номер девять.
Он так и не повернулся. Она знала: сегодня Дрейк вновь не будет ночевать дома.
– Пойдут холостяки – так я решил: Стивен, Аарон и Баал.
После этой фразы в комнате моментально поднялся гул.
– С чего бы это?
– Почему?!
– Нечестно!
Недовольно привстал со своего места Рен – его упершиеся в стол кулаки напоминали гири; бицепсы и желваки напряглись. Мак недовольно откатился вместе с креслом от стола, сложил руки на груди и набычился, в противоположность ему еще ближе придвинулся к столу Дэлл, почти навалился на гладкую поверхность всем весом. Один только Логан не выдавал эмоций – смотрел в разложенный на коленях электронный портативный девайс и не участвовал в обсуждении.
– Все должны идти! – Медведем ревел Дэйн. – Все! А как прикрывать, кому?
– Я не смогу создать столько щитов! И вообще, с каких пор принятые мной решения оспариваются вслух? Кто-то потерял чувство субординации?
Ответный рык Дрейка моментально погрузил кабинет в тишину. Отлипли от стоящей в центре фигуры взгляды-лазеры, расползлись кто куда, но лица остались недовольными.
Начальник зло сжал челюсти – он, как и все присутствующие здесь, начинал звереть:
– Я уже сказал, что создать щиты, которые бы глушили идущий изнутри свет, задача непростая. Натренировать вас тоже – у меня попросту не хватает ни ресурсов, ни людей, чтобы сделать это в короткие сроки, а времени у нас, увы, нет. Совсем нет – это ясно?! Плюс ко всему, я не намерен в случае плохого исхода объясняться с вашими дамами, почему остаток жизни им придется провести в одиночку. Дрейк – плохой! Дрейк – пакостник… Думаете, я ни разу этого не слышал?
Иронично ухмыльнулся со своего места Джон Сиблинг.
– Так в дамах дело? То есть те, кто не успел ими обзавестись, могут теперь поработать?
– Дэйн!
– А что, Дэйн? Я тоже хочу идти, я не пущу Стиви в одиночку!
– Дэйн! – На этот раз его одернул не Дрейк, а сам доктор. – У тебя Ани…
– А что, Ани? Ани дождется меня обратно.
– Ты еще не до конца понял ситуацию, так? – процедил Начальник. – Никто может не вернуться из этого похода, я уже вам это объяснил. У тех, кто пойдет, будет всего один шанс, и если они его упустят…
– Трое, может, и упустят, а вот четверо!..
– Уймись, Эльконто.
Сиблинг впервые подал голос, и снайпер наделил его таким взглядом, что заместитель не выдержал и отвел глаза – редкий кадр; тихо наблюдающая за всем из угла Бернарда не смогла этого не отметить. Она вообще, судя по всему, присутствовала на феноменальном историческом моменте – моменте решения судьбы целого мира. Посмеяться бы, вот только это не фильм. И жаль, что так.
– Я пойду! – не унимался Эльконто. Казалось, сегодня даже ежик на его голове топорщился в потолок особенно воинственно. – Дрейк сам сказал, что сможет сделать четыре щита. Четыре!
– Тогда пойду лучше я! – Вклинился Мак. – Лайза тоже дождется меня обратно.
Открыл, было, рот, чтобы вставить веское слово и Рен.
– Молчать! – в кабинете резко понизилась температура – верный признак того, что Начальник разъярился не на шутку. – Чтобы я вообще больше не слышал обсуждения своих приказов. А тот, кто ослушается, уйдет не только из этого кабинета, но и со своей должности. Так достаточно понятно?
Вновь незаметно ухмыльнулся Сиблинг; Бернарде почему-то захотелось его стукнуть.
Прежде чем продолжить говорить, Дрейк какое-то время молчал – бороздил взглядом недовольные лица, сжатые кулаки, нахмуренные брови – ждал, пока к присутствующим придет понимание: он не шутит. Здесь больше никто не шутит – время для шуток истекло, возможно, совсем.
Дина в который раз вспомнила прошлый вечер – почти чужого напряженного человека, стоящего у окна, которого хотелось, но в то же время было боязно обнимать.
Пусть все вернется к нормальному состоянию, – взмолилась она мысленно, – пусть все станет, как было. Иначе тяжело, всем тяжело…