Гурр вопросительно посмотрел на Хранителя и озадаченно произнёс:
— Хранитель, он был совсем рядом, этот Стигмул, он видел нас, хоть и через свою копию. Что ты скажешь на это?
Хранитель тут же ответил:
— Я знаю одно: Стигмул не получит Кристалл. В противном случае он, завладев этой Силой, скроет от людей тот свет, что даёт Знание и творит всё живое, он затмит всё своими трансформами, дабы властвовать в мире… И действовать он пожелает незримо — якобы всё, что идёт своим ходом, — свыше ниспослано. Вот в чём коварство!
— Ты думаешь, он так силён? — испытующе спросил Гурр.
— Я думаю, что Сила Абсолютной Энергии, которая заключена в Живом Кристалле, может дать свою часть любому, кто имеет к ней ключ, — спокойно ответил Хранитель, глядя на Гурра.
— Хранитель, ты запомнил мальчика? — вдруг спросил Стэкк.
— Да, конечно.
— Кто он?
— Не знаю. Всё это очень странно… Хотя, быть может, он внесёт свою лепту в этот грозный загадочный мир, свою новую мысль… Но как бы то ни было — нужно быть всем во внимании.
— Всё это печально, — вымолвил Стэкк. — И это в преддверии таких событий!
— Но выход-то есть, — ободрился Гурр.
— Выход всегда есть, — произнёс Хранитель. — Печально то, что нам придётся слегка измениться…
Гурр со Стэкком метнули на Хранителя тревожные взгляды. Он спокойно продолжил:
— Да, измениться. Иначе мы тоже примем вирус разрушения. Мы же не сможем спокойно смотреть на то, как нашим детям будут подсовывать новые страсти. Мир будет разделён на Зло и Добро. Полностью нарушится равновесие. И придёт смерть…
— Не всё так печально, как кажется, — вмешался Гурр. — Мы имеем полное право отстоять свою независимость.
— У нас мало шансов, — ответил Хранитель. — Ты видел, что выявила Мегаспекция?
— Да. Я всё помню. Но мы пока ещё в силах повлиять на будущее, — резонно промолвил Гурр, с надеждой глядя на Хранителя.
Рамаян беспристрастно ответил:
— Да, мы пока ещё в силах. Но Стигмул не дремлет. Ему наплевать на нашу гуманность. Понимаешь? В общем, мне нужно посоветоваться с Астором. Глядишь — придумаем что-нибудь большее…
— Как же наш Новый цикл творения? — с горечью вздохнул Стэкк, скорее говоря самому себе.
— Придётся пока отложить, — ответил Хранитель. — Мы не имеем права в нынешней ситуации смотреть на другие планеты. Достаточно ёмкий пример ошибки — гибель предыдущей цивилизации…
— Что же предпримем? — оживился Стэкк.
Поразмыслив, Хранитель вынес решение:
— На Севере живут наши братья. Я отправлю весть Мирославу. Он всё поймёт и примет все меры. Они должны продержаться… а затем от всего отказаться на время, чтоб никто не прочёл то, что в силе…
— Отказаться? — удивился Гурр.
— Да. Это значит — не дать эту Силу вогнать в письмена и трактаты, не дать таким деятелям, как Стигмул, закодировать её в тайные доктрины. Это значит — уснуть и затем пробудиться в счастливом течении. Но мы… Мы сохраним эту Тайну в Белой Горе. И никто не сумеет проникнуть в её сокровенный покой, пока не наступит момент просветления, пока не придут те люди, которые будут способны увидеть всё, что сокрыто до времени. И тогда всё изменится…
— Весьма гуманно, — с лёгкой иронией заметил Стэкк. — Только вот долго ждать придётся.
— Что поделаешь, — вздохнул Рамаян. Он подумал и произнёс: — А теперь я хочу кое-что подготовить… Нам нужны птицы — сегодня поле Трансформации должно охраняться. А с рассветом мы в сердце Горы отворим сферу Тайны…
— Мы, конечно же, всё это сделаем. Но всё же, я думаю, мы должны попробовать кое-что изменить, — с надеждой высказался Гурр.
— Да, — ответил Хранитель, — мы попробуем. А если не получится, то придётся биться до конца…
— Пожалуй, это лучше, чем туманные версии о спасении, — одобрил Стэкк.
— Ну, нам-то не привыкать к переменам и путешествиям, — улыбнулся Гурр.
Хранитель посмотрел на друзей и заключил:
— Нам пора. Когда всё будет подготовлено, вернёмся сюда за Кристаллом.
Все трое встали в одну линию, застыв на месте… Через мгновение они исчезли в призрачной дымке.
Тем временем Алейла с Симом сидели в саду, занимаясь созданием образов. Солнечные блики играли на их лицах, чаруя многоцветием сада, в котором дышала и пела любовь. Сим пытался сотворить нечто яркое и живое, но у него пока не совсем получалось — перед ним лишь вспыхивали слабые силуэты чего-то крылатого и тут же испарялись. Алейла терпеливо и чутко его наставляла: