Выбрать главу
Рис. 4. Каменный тотемный столб эпохи раннего неолита с хищной птицей на вершине, найденный Хауптманом в Невали-Чори. Подобно санджаку езидов, она символизирует космическую ось.

К этому можно добавить, что при раскопках культовых зданий в Невали-Чори был найден известняковый тотемный столб, увенчанный человеческими головами с сидящей на них птицей. Автор находки Харальд Хауптман говорит о ней: «Птица, сидящая на голове человека, может олицетворять человеческую душу или связь между нашим и загробным миром»{61}. По его мнению, фрагмент «птицы, похожей на хищную», найденный в том же месте, мог быть частью похожей композиции{62}.

Люди истины

Еще более неуловимы, чем езиды, приверженцы еще одной племенной религии курдского происхождения, известные как Ахл-и хакк, «люди истины». Они живут преимущественно в горах на северо-западе Ирана, хотя небольшие их общины сохранились на севере Ирака, на юго-востоке Турции и в Азербайджане. Об их вере известно очень немного, и ученые нередко считают ее просто одной из разновидностей исламского суфизма.

Как и в космологии езидов, в священных книгах Ахл-и хакк рассказывается, как Божественная Сущность, которую называли Йя, приняла форму птицы с золотыми крыльями и создала Жемчужину, которая стала ее домом{63}. Осознав свое одиночество, Йя создал Джибрила (Гавриила), первого ангела. По его просьбе Йя создал еще шесть ангелов, и их вместе с Джибрилом называли хафтпан. Затем Йя вышел из Жемчужины, сделав первый шаг левой ногой, и принял имя Хавандагар. После этого из Жемчужины появились другие существа, а сама Жемчужина начала гореть и кипеть, отделяя материю от духа.

Налицо явное сходство между мифами творения езидов и «людей истины». Однако у последних бог, по всей видимости, воплощается в хищную птицу, поскольку Хавандагара называли Вечным Царственным Соколом{64}.

Чистые братья

И наконец, обратимся к радикальной шиитской секте, известной под именем «чистые братья» (Ихван алъ-Сафа), которые многое позаимствовали из мистерий сабеев{65}. Их Послание рассказывает о харранском обряде посвящения, который проводится в храме без окон с алтарем, ориентированным на север, напоминающим подземные культовые сооружения эпохи неолита. После ночного бдения вперед выступает поручитель кандидата и предлагает жизнь петуха вместо жизни новичка в качестве жертвы богу Джургасу, который ассоциируется с высшим существом сабеев, или с Мистерией Севера. Предложение принимается, и кандидату надевают на палец железное кольцо, а затем девяносто девять раз осеняют веткой тамариска (произнося девяносто девять имен Аллаха).

Сабеи во время праздников Мистерии Севера связывали себя клятвой «Господину Судьбы» и должны были приложить горящую головню к крылу петуха или цыпленка, а затем отпустить его к богу, то есть на север.

Если птицу охватит пламя, это значит, что жертва принята, а потухшее пламя указывает на отвергнутое приношение{66}. Связь между церемонией клеймения огнем у сабеев, жертвоприношением петуха Джургасу у «чистых братьев» и выпусканием белого голубя в честь «определенной звезды на севере» у мандеев очевидна. Несомненно также, что глубокая связь между этими «птицами души» и Мистерией Севера, наличие которой я предполагал, уходит конями в эпоху неолита.

Птица жизни и смерти

Убедившись, что самые древние неолитические культовые сооружения и ряды камней на юго-востоке Турции в большинстве своем ориентированы на север, я предположил, что за 9500 лет до н. э. обитатели данного региона верили, что именно это направление указывало на место, куда устремлялась душа после смерти, то есть загробный мир. Если так, то существует вероятность, что местоположение рая связывалось с полярной звездой, вокруг которой вращаются все остальные звезды. Изначально птицей-душой, или психопомпом (перевозчиком души), был гриф, и я предполагаю, что эта полярная звезда была частью созвездия в северном ночном небе, которое в прошлом отождествлялось с грифом или, по крайней мере, с птицей жизни и смерти. Эту птицу, в свою очередь, можно отождествить с птицей творения, которой поклонялись мандеи, езиды, «люди истины», «чистые братья» и арабы доисламского периода, часто временно останавливавшиеся в Харране, — все эти народы почти наверняка позаимствовали определенные аспекты своих религий у сабеев, прямых наследников древнейших неолитических сообществ Верхней Месопотамии.