Еще один важный ключ к разгадке происхождения церемонии клеймения лебедей — это св. Мартин Турский, покровитель Франции, вина и Ливрейной компании виноделов. На Мартынов день (11 ноября) по всей Европе ели гусей — в честь некой туманной истории из его жизни. Тот факт, что в этот день приносили в жертву гусей и петушков, свидетельствует о древних корнях этой традиции{302}. И действительно, нам известно, что Мартынов день является наследником Самайна, или кельтского Нового года, который также известен как День всех святых, Хэллоуин, или День мертвых. Примерно в это время перелетные лебеди (и гуси, которые в древней уэльской мифологии связывались с созвездием Лебедя{303}) возвращались из Арктики, обычно по ночам, при полной луне{304}. Лебеди-шипуны издавали в полете необычные звуки, которые когда-то связывались с возвращением мертвых в наш мир — вероятно, именно это лежит в основе современной ассоциации Хэллоуина с небесами, полными ведьм, фей и душ мертвых.
Несмотря на то что эти древние обычаи не имеют прямого отношения к церемонии клеймения лебедей, вполне вероятно, что члены гильдии виноделов, многие из которых приехали из Франции, праздновали Мартынов день, подавая на банкете жареного гуся. В Лондоне эта традиция соединилась с обычаями и церемониями, связанными с лебедями, которые, как мне кажется, существовали на берегах Темзы еще со времен римлян (так, например, неподалеку от Флит-стрит находится церковь и источник св. Брайд, а сама улица расположена на месте древних римских построек. Более того, в средневековом городе насчитывалось не менее шести церквей св. Мартина — больше, чем любых других, за исключением св. Марии, св. Михаила и Всех Святых).
В результате этих процессов лебедь превратился в почетную птицу на королевских пирах, а гильдия виноделов, впоследствии ставшая Ливрейной компанией виноделов, благодаря тесным связям с королевским двором, стала — вместе с Ливрейной компанией красильщиков — хранительницей лебедей на Темзе. Я не сомневаюсь, что церемония клеймения лебедей является возрождением какого-то очень древнего обряда.
Если день св. Мартина отмечал возвращение перелетных лебедей и птиц, то день св. Брайд — это начало весны, когда птицы улетают на север, унося души умерших в расположенный на севере рай. По этой причине Брайд, или Бригит, стали ассоциировать с лебедями — по всей видимости, она была персонификацией созвездия Лебедя, которому поклонялись еще в эпоху неолита. Эта новая информация проливает свет на ежегодные церемонии в доисторическом культовом центре в Эвбери — несомненно, здесь поклонялись созвездию Лебедя, о чем свидетельствуют ассоциации с лебедями и ориентация оси на заход Денеба.
Считалось, что новая жизнь начинается с прилета лебедей из небесного мира в период Самайна, или кельтского Нового года (Мартынова дня и т. д.), тогда как души мертвых покидают этот мир вместе с птицами ранней весной, после праздника Олмелг (день св. Брайд), который также совпадает с обновлением природы, которое символизирует возрождение ручья Суоллоухэд-Спринг. В середине этого четырехмесячного периода, в разгар зимы, проводились обряды, призванные обеспечить благополучное перемещение душ мертвых в загробный мир, а также возвращение солнца после самого короткого дня в году.
Я согласен с мнением Обри Берла, что Южный круг в Эвбери и соответствующая аллея имеют отношение к возрождению жизни весной, а Северный круг, Свод и Бекхэмптонская аллея связаны с более мрачными аспектами Самайна, особенно с культом мертвых. В эти периоды двери между двумя мирами открываются, устанавливая двустороннюю связь с обитателями небесного мира через звезды созвездия Лебедя. Мне показался крайне любопытным тот факт, что если в гипотетическом путешествии к истокам реки Темзы при достижении Ридинга в Беркшире повернуть в левый рукав вместо правого, то в конечном итоге вы попадете к Суоллоухэд-Спринг, к югу от Эвбери.
Представление о птицах, приносящих души из загробного мира, придает смысл древнему поверью балтийских народов, согласно которому новорожденных младенцев в этот мир приносят лебеди — обычно эта роль отводится аистам{305}. Вполне возможно, люди думали, что лебеди, мигрировавшие в Европу из родных северных земель, приносят с собой новые души в мир живых, точно так же, как они сопровождают души в загробный мир после смерти. В связи с этим нельзя не вспомнить о черепах грифов, торчащих из стен культовых помещений Чатал-Хююка на юге Турции. Они были покрыты раствором, так что концы их клювов напоминали соски, указывая на то, что этих птиц считали источником пищи и новой жизни. Возможно, роль грифа состояла не только в том, чтобы сопровождать мертвых в загробный мир; он также приносил новые души в наш мир, и понимание этого факта позволит найти новые свидетельства, что в эпоху неолита люди верили в переселение душ.