Таким образом, Ньюгрэндж, по мнению Мерфи и Мора, повторявший форму созвездия Лебедя, в день зимнего солнцестояния получал солнечный свет от Форнокса, где свет Денеба когда-то проникал в его внутренние помещения. Кроме того, исследователям удалось установить,
что в ночь зимнего солнцестояния Денеб отмечает положение солнца с момента захода до момента восхода с погрешностью в несколько минут, необходимых для того, чтобы звезда стала заметной на темнеющем небе. Так наблюдатели на каждом холме могли следить за положением солнца за горизонтом, используя Денеб в качестве ориентира{315}.
Исследователи также заметили, что в ту эпоху Денеб пересекал меридиан в нижней точке своей траектории, чуть выше уровня моря; это самая нижняя точка за весь прецессионный цикл. То же самое явление наблюдалось в Карахан-Тепе на юго-востоке Турции в 9500 г. до н. э. — именно оно заставило меня обратить внимание на созвездие Лебедя. Для обоих исследований это открытие было моментом космического откровения, о котором Энтони Мерфи вспоминает:
Я впервые понял, как должна работать вся система, и был поражен этим откровением, открытием древних космологических знаний, картиной высших достижений сведущих и искусных людей{316}.
Это было новым убедительным свидетельством в наших попытках понять истинное значение созвездия Лебедя и направления на север для наших предков эпохи неолита. Магическо-религиозное мировоззрение, сформировавшееся в Верхней Месопотамии приблизительно в 9500 г. до н. э. как культ мертвых с грифом в качестве психопомпа и шаманского тотема, в Британии и Ирландии развилось в нечто совсем иное.
За этими выводами стоят косвенные свидетельства, что строители мегалитов Западной Европы унаследовали представления о связи лебедя и загробной жизни от своих предков, живших в эпоху мезолита (средний каменный век). В тот период населявшие Западную Европу племена постепенно переходили от кочевого образа жизни, связанного с охотой и собирательством, к оседлому, предполагавшему занятие земледелием и скотоводством; именно этот переход ознаменовал наступление эпохи неолита, приблизительно в 4500 г. до н. э. Чтобы подробнее изучить этот вопрос, мы должны перенестись в датский город Ведбек, расположенный примерно в двадцати километрах к северу от Копенгагена{317}. Здесь, поблизости от узкого залива, археологи нашли уникальное мезолитическое кладбище, одно из двух кладбищ этого типа, обнаруженных в Скандинавии. Особый интерес вызвала одна из могил — под небольшим курганом археологи нашли двойное захоронение, в котором лежали останки молодой женщины, не старше восемнадцати лет, и младенца, предположительно ее сына.
Женщина лежит на спине с вытянутыми вдоль туловища руками, а ее одежда украшена кольцами из раковин улиток и другими мелкими подвесками. Сложенное платье играло роль подушки, на которой сохранились остатки распущенных светлых волос. На лице и в области таза были найдены следы порошка красной охры — содержащего железо минерала, который со времен палеолита люди связывали со смертью и загробной жизнью. Куски охры были обнаружены на месте Святилища в Овертон-Хилл неподалеку от Эвбери, где проводился ритуал экскарнации.
Но самое удивительное в этом захоронении эпохи мезолита — это лебединое крыло, обернутое вокруг ребенка, рядом с которым лежит кремневый топор, чтобы он мог пользоваться им в загробной жизни. Кроме того, он тоже посыпан красной охрой — верный признак того, что это ритуальное захоронение обеспечивало мальчику и его матери успешный переход в другой мир. В шестнадцати других захоронениях этого кладбища, датируемых приблизительно 4800 г. до н. э., практически все тела, как и тело упоминавшейся выше женщины, лежали на спине с сомкнутыми ногами и вытянутыми вдоль туловища руками{318}.
На присутствие в могиле $ 8 так называемого «кладбища Богебаккена» огромного лебединого крыла, защищающего тело маленького ребенка, лежащего рядом с матерью, обратил внимание Стивен Митен, профессор университета Ридинга, специализирующийся на изучении доисторической эпохи. В своей книге «После ледникового периода» он отмечает: