Мистерия в парижском омнибусе

—

Ты действительно так думаешь?

—

Какие выводы ты можешь сделать из этих обрывочных фраз?

—

Для меня смысл также ясен, как будто перед моими глазами абсолютно целое письмо.

—

Тогда, я тебе буду чрезвычайно обязан, если ты меня посвятишь в суть своих умозаключений, так как мне оно совершенно не понятно.

—

Потому что ты не потрудился над ним поразмышлять. Между тем, тебе должно было броситься в глаза то, что письмо было написано мужчиной и адресовано женщине.

—

Чьё уменьшительное имя начинается с буквы З. Это не вызывает сомнения. Но затем? Что письмо имеет в виду, в чем его смысл?

—

Отправить в мир иной бедную девушку, которая лежит в этот час на плите в Морге.

—

Где, черт возьми, ты видишь указание на это?

—

Да в каждой строчке. Я их для тебя продолжу, и ты тоже все поймёшь. Итак, начнём с первой строчки. Письмо начинается с этих слов: «Наконец, мы здесь!» Этим автор письма хочет сказать: наконец, момент, чтобы действовать, настал. Посмотрим дальше, — продолжил Верро, — »Я уверен, что она прибыла в прошлом месяце!»— Кто?… Несчастная девушка, очевидно! Прибыла, заметь, написано в женском роде. И это очень хорошо согласуется с нашими оценками фактов. Девушка не француженка. Я её хорошо рассмотрел в Морге. Отнюдь не наше бледное солнце позолотило эту кожу.

—

Это правда. У нее испанский тип лица.

—

Давай допустим, если ты согласен, что она прибыла из Андалусии. Что она собиралась делать здесь, в холодном Париже? Автор письма это знал, без сомнения, и его первая забота состояла в том, чтобы выследить девушку. Он сначала констатировал, что его жертва выходила иногда по вечерам из дома… но к кому? Он этого ещё не знает, но ему достаточно того, что она куда-то ходит. У него есть план, и он хочет его быстрее реализовать. Этот проект, как мы о нем теперь знаем, назывался — укол булавки.

«Не нужно, чтобы это тянулось”, написал этот изобретатель оперативных способов решения проблем. Этот разговорный язык вполне соответствует облику мужчины, которого ты мне описал, пассажиру с крыши омнибуса …»

«И он добавляет: “ хотим все закончить в течении ” Вот конец фразы, который ясно определяет его ситуацию. Он действует в интересах другого лица. Этот злодей всего лишь наёмный убийца. Хотим… кто это? Вероятно, человек, заинтересованный в смерти девушки и слишком осторожный, чтобы компрометировать себя, действуя лично.

—

Да, — прошептал Амьен, — твои рассуждения неплохи, но ты не намного продвинулся в своём расследовании, так как все произошедшее для меня по прежнему в тумане.

—

Прости, но на второй строчке письма есть указание на место… которое довольно точно. «Она живёт»… она… это — разумеется, вновь прибывшая, наша покойница из Морга… «она живёт на улице …»

—

Итак! Название улицы в нашей части письма не упомянуто? И как ты надеешься его разгадать? Это было бы большой удачей, более сильной, чем все твои предыдущие успехи.

—

Обратите внимание, мой дорогой друг, что там написано не rue de…, а rue des, то есть во множественном числе, то есть это говорит о том, что она живёт, например, не на улице каменщика, а на улице каменщиков, что существенно облегчит мои поиски. Сколько в Париже есть улиц rue des? Очень мало, не правда ли?

—

Ты ошибаешься. Много. Если ты пожелаешь, я тебе процитирую по памяти целую дюжину rue des: улица Миндальных деревьев… улица Белых Кающихся грешников… улица Пивных бутылок… улица Четырёх Ветров… улица Двух экю… улица Плохих ребят …

—

Достаточно! Достаточно! Так ты дойдёшь до того, что перескажешь мне от начала до конца Альманах Боттана со всеми парижскими улицами, а ведь я предпочитаю обращаться к нему исключительно на досуге. Что бы ты не говорил, даже если таких улиц в Париже пятьдесят, я обойду и осмотрю их все. Я пойду от одной двери к следующей, и буду спрашивать, не исчезла ли из дома на их улице молодая девушка.

—

И, возможно, удача тебе улыбнётся месяца через три или четыре, — тихо произнёс Амьен, пожимая плечами. — Было бы проще отправиться к комиссару полиции и вручить ему булавку и обрывок письма, чтобы он начал расследование и, используя средства, которыми он располагает, быстро обнаружил адрес жертвы.

—

Отлично. Значит ты собираешься сопроводить меня к этому комиссару полиции.

—

Я! Ах! Ну нет! Я тебе уже сказал, что у меня совершенно нет свободного времени.

—

Как пожелаешь. Но я ничего не могу сделать без тебя… Я имею в виду-ничего официального. Если я представляюсь перед комиссаром, мне придётся ему сказать, откуда у меня появился обрывок письма, который я ему покажу… мне придётся также ему рассказать о смерти твоей кошки. Я уверен также, что он попросит показать ему труп Улисса. Будет сделана аутопсия бедного зверя.