В результате гибели президента образовались новые центры притяжения, возникли политические вендетты и, наоборот, связи и круговые поруки. Одним словом, многое из сегодняшней вашингтонской расстановки сил, взаимоотношений между группировками и людьми не может быть понято без знания ситуации тех дней.
Выяснить полную и истинную картину того, что произошло в течение считанных секунд, но что, судя по всему, готовилось скрупулезно и тщательно в течение многих дней, недель, а быть может, и месяцев, наконец, то, что и посейчас занимает умы миллионов людей, еще предстоит. Сколько было выстрелов? Где находились снайперы и сколько их было? Это не просто вопрос техники преступления, это существенно важная проблема, в том числе и имеющая непосредственное отношение к нашему повествованию. Официальная версия утверждает, что налицо был некий кустарь-одиночка, который по не вполне ясным для комиссии Уоррена причинам решил свести счеты с президентом Соединенных Штатов и с удивительной, прямо-таки кинематографической легкостью сумел это осуществить.
Впрочем, утверждение о «не вполне ясных мотивах» нуждается в некотором уточнении. Кое-кому из членов высокой комиссии эта проблема кажется проще пареной репы. Дело, видите ли, в том, что жена Ли Харви Освальда Марина накануне рокового дня 22 ноября отвергла своего незадачливого супруга. И тот, дабы восстановить свое попранное мужское достоинство и произвести впечатление на ветреную и коварную супругу, вознамерился убить президента Соединенных Штатов.
Столь анекдотическая версия была бы, конечно, очень смешной, если бы, во-первых, не относилась к столь несмешному сюжету, а во-вторых, не была бы выдвинутой не каким-нибудь бестактным комиком, решившим распотешить публику, но в силу неразумности своей выбравшим малоподходящую для веселья почву, а лицом сугубо официальным. Речь идет о вышедшей в США книге «Портрет убийцы», принадлежащей перу члена комиссии Уоррена, на которую была возложена обязанность всестороннего рассмотрения далласского преступления, лидера республиканской партии в конгрессе США Джеральда Форда.
Различимая невооруженным глазом нелепость такой, с позволения сказать, «версии» достопочтенного парламентского лидера и правительственного следователя свидетельствует, что кое-кто в Америке готов схватиться за любую нелепицу, не лезущую ни в какие ворота, лишь бы залатать зияющие прорехи в том, что выдается за результат тщательного и объективного расследования. Все это нужно, чтобы убедить американцев, будто происшедшее носило случайный характер и ни о каком заговоре, ни о каком тщательно организованном преступлении, да к которому еще, не дай бог, могли иметь отношение влиятельные круги Далласа, не может быть и речи.
Между тем с течением времени множатся становящиеся известными обстоятельства, которые рушат непрочное строение выводов комиссии Уоррена. Вот один лишь пример:
26 томов приложений к докладу комиссии Уоррена — еще далеко не все, чем эта комиссия располагала. В бронированных подвалах одного из вашингтонских департаментов, тщательно опечатанные и охраняемые, находятся 25 громоздких ящиков. В этих ящиках похоронено огромное количество документов, свидетельских показаний, данных экспертиз и многое другое, что сочтено «нецелесообразным доводить до сведения публики». О характере запрятанных документов можно судить по тому немногому, что так или иначе выплывает наружу.
Весной 1968 года получил огласку один материал, извлеченный из этих ящиков. Он говорит о том, что в ходе расследования комиссия с достоверностью установила, что Ли Харви Освальд, которому официальная версия приписала качества сверхснайпера — ибо только человек, не имеющий себе равных в истории снайперского искусства, мог в считанные секунды сделать все выстрелы по движущейся мишени, поразившие Кеннеди, — был в действительности исключительно плохим стрелком. Его мастерство стрельбы не отвечало даже самым низким стандартам, существующим для любителей, не говоря уже о солдатах, что и зафиксировано со всей возможной юридической точностью, с приложением официальных данных, учебных мишеней периода пребывания Освальда в американской армии, соответствующих документов позднейшего, в том числе и самого последнего, периода.
При всей кажущейся второстепенности этого документа уже один он может поставить под сомнение версию, освященную авторитетом специальной государственной комиссии, расследовавшей убийство.