Странный наряд, верховая лошадь и многозарядный кольт принадлежат «электронному королю» Америки — владельцу и руководителю одного из наиболее крупных военных концернов последнего десятилетия, знаменитой «Литтон индастриз» Чарльзу Бейтсу Торнтону, по кличке Тэкс (Техасец). Описанный выше вояж — обычная утренняя прогулка могущественного воротилы, когда он в уединении решает сложные деловые ребусы. Что же касается необычного наряда, то это просто дань воспоминаниям юности. Торнтон давно уже покинул Техас, подвизался на деловом поприще в различных городах Америки, а в последние годы осел на западном побережье в Лос-Анджелесе, где находится штаб-квартира его гигантского концерна.
Но почему же именно Торнтон привлек наше внимание? Он далеко не так богат, как Гетти или Хант, и размеры его личного состояния пока еще не попали в список наикрупнейших в Америке. Не может сравниться Торнтон громкостью имени, экономическим и политическим влиянием и с семейством Кеннеди. И гем не менее я осмеливаюсь предложить вниманию читателя портрет именно этого деятеля.
В словаре нынешнего поколения прочно закрепилось понятие «модерновый, современный стиль». Говорят о современном стиле архитектуры, о модерновой литературе, музыке, живописи и до мебели вплоть. Иные склонны расширять это понятие, разделяя вообще всё — политические концепции, эстетические взгляды, представление о жизни, о ценностях на традиционные, устаревшие н современные, модерновые. Не вдаваясь здесь в оценку правомерности такого рода классификации, оставив в стороне суждения о сравнительной ценности традиционного и того, что именуется современным, хочу сказать только, что было бы одинаково наивным как ниспровергать ценности, конечно же, если речь идет действительно о ценностях, лишь потому, что они возникли не сию минуту, так и пренебрежительно фыркать по поводу всего, что еще не успел покрыться прозеленью и пылью времен, приобрести респект освященного десятилетиями. Эстетические и иные мерки не вино, они не обязательно обретают букет качеств от многолетней выдержки.
И хотя мода — штука скоропортящаяся и преходящая, глупо, конечно, отрицать, что каждая эпоха, больше того, и менее пространственно протяженные отрезки времени, нежели эпоха, рождают свои требования, свои мерки, вкусы, критерии. В особенности это относится к нашим дням, эпохе, когда время как бы спрессовалось, когда в один день вмещается столько событий, сколько лет сто назад хватило бы на месяцы, а то и годы. Наше время — время больших скоростей. Не только тех скоростей, с которыми человек передвигается с места на место. Ускорился как бы сам ход исторического процесса. Человек второй половины XX века живет в совершенно ином темпе, ином ритме, нежели жил обитатель нашей планеты сто, пятьдесят и даже двадцать лет назад.
Темп жизни породил и иной стиль ее, находящий свое отражение в самых различных сферах человеческой деятельности,— в политике и науке, в литературе и архитектуре, в военном искусстве и в экономике.
Глубочайшие социальные, политические и экономические сдвиги, которые знаменовал собою Великий Октябрь, положили начало новой эпохе человеческой истории, возникли невиданные социальные формации, новая экономическая система, политические и государственные деятели нового типа. Но и отживающее общество не так-то легко сдает свои позиции, оно цепляется, напрягает все силы, стремясь приладиться — порой небезуспешно — к новым условиям, к новой обстановке. Рассказывая в предыдущей главе о братьях Кеннеди, мы говорили о том, как пытаются приспособиться к сложностям современного мира буржуазные политики. То же самое прослеживается и в мире современного капиталистического бизнеса.
В отчаянных усилиях остаться на поверхности, не выпустить из-под контроля бурного темпа современного развития производительных сил, буржуазия пытается выдвинуть на передний план деятелей новой формации, отличающихся от знаменитых «баронов-разбойников», первонакопителей крупнейших состояний Америки, заправлявших в американском бизнесе сотню лет назад, так же как разнится почтовый дилижанс от современного трансатлантического лайнера.
Это не каприз моды, но проблема первой необходимости. Процвести на ниве современного американского бизнеса, обладая лишь наглостью Джона Пирпонта Моргана, беззастенчивостью Джона Д. Рокфеллера-старшего, пиратским нахрапом коммодора Вандербильта, уже невозможно. К этой милой коллекции качеств, столь же необходимой для сегодняшнего американского бизнесмена, как и сто лет назад, приходится добавлять нечто новое: деловую квалификацию, умение ориентироваться в сложнейших проблемах современной науки и техники, многосложных финансовых хитросплетениях.