Лицо Торнтона твердеет, на скулах играют желваки, взгляд становится недобрым и колючим. Я пытаюсь продолжить разговор о Хьюзе —меня интересует этот персонаж, о котором речь у нас подробно пойдет в следующей главе, задаю вопросы, но видно, что тема эта неприятна Торнтону, и он уходит от разговора.
— Впрочем, оказалось, что все к лучшему. Мы с Эшем использовали недальновидность Хьюза и, как видите, преуспели. Несколько лет спустя, поняв, что ошибся, Хьюз бросился нас догонять, но несколько лет по нынешним временам, да еще когда речь идет об электронике, согласитесь, — это большая фора.
Итак, главная причина успеха «Литтон индастриз» — то, что она оказалась одной из первых компаний в новейшей отрасли — в электронике. Торнтон умолчал о том, что электроника — это область, к которой Пентагон испытывает интерес ни с чем не сравнимый, но это уже, как говорится, подробности.
Другая причина, которая, по мнению Торнтона, обеспечила ему успех, лежит в разработанных компанией новых принципах организации и руководства производством. Надо отдать должное руководителям «Литтон», здесь они действительно преуспели. Не будучи в состоянии преодолеть общих пороков капиталистической систеллы, наиболее проницательные американские дельцы разрабатывают такие схемы организации производства, которые позволяют на определенном этапе извлекать немалые преимущества, тесня конкурентов, выигрывая в ожесточенной схватке за место под солнцем, которая ведется в джунглях американского большого бизнеса.
На страницах специальной экономической литературы «Литтон индастриз» обозначается в последнее время непривычным для экономистов словом «конгломерат». Что сие за зверь, этот конгломерат? Не берусь утверждать, что Торнтон и Эш первооткрыватели в этой области, но то, что они одни из первых, сомнения не вызывает.
Раньше крупные монополистические концерны строились по определенной и очевидной логической схеме. Скажем, компания делает автомобили; для этого потребны сталь, резина, краски, и хозяева компании, не желая зависеть от других, включают в концерн и резиновые, и химические, и другие непосредственно связанные с нуждами производства автомобилей заводы. Но вот на сцене появляются Торнтон и еще несколько деятелей и начинают вакханалию покупок, не связанных никакой видимой логикой с основной продукцией, выпускаемой их головным предприятием.
Ну, скажем, что общего между строительством подводных лодок и удовлетворением нужд кулинаров, между оборудованием для ракет и прохладительными напитками? Между тем все чаще в последние годы возникают в Америке монополистические объединения, производящие продукцию, казалось бы, никак не связанную между собой. Это и получило в экономической литературе наименование «конгломерат», а Чарльз Торнтон стал одним из первых создателей таких конгломератов.
Поначалу консерваторы от бизнеса недоуменно пожимали плечами, предрекая неминуемый и скорый крах этой авантюры. Однако вскоре пессимисты прикусили языки, а конгломераты, как новая форма промышленной организации, правда, не во всех случаях, а лишь тогда, когда объединение разнородных производств было экономически оправдано, получили распространение и стали набирать силу.
Это книга публициста, а не экономический трактат, посему, не углубляясь в дебри специальных понятий, расскажу об эпизоде, который показывает логику, казалось бы, нелогичного, говорит о том, что не всегда в деловой сфере дважды два — четыре.
...Разговор затянулся. Уже несколько часов нам рассказывали о сложных электронных системах, производимых «Литтон индастриз», о новых принципах управления. У меня уже засосало под ложечкой, а в голову полезли мысли о том, что и в век электроники, так же как и в любой предыдущий, бренное человеческое тело нуждается в подкреплении сил. Одним словом, порция чего-нибудь съедобного произвела бы на меня в тот момент большее впечатление, нежели очередная порция полезных сведений.
Словно бы подслушав эти суетные невысказанные мысли, меня пригласили спуститься в столовую, что я и сделал с превеликим удовольствием. Однако в столовую меня повели почему-то с заднего хода, привели на кухню и поставили передо мной тарелку, на которой лежал порядочный кусок сырого мяса.
«Но я не ем сырого мяса», — хотел было сказать я. Как выяснилось, мои хозяева об этом почему-то догадались сами. А пригласили они меня на кухню для того, чтобы продемонстрировать еще один вид продукции «Литтон индастриз». Выглядела эта продукция как небольшой металлический шкафчик с несколькими кнопками. Открыв его, на моих глазах повар положил на полку тарелку с куском мяса и захлопнул дверку. Осведомившись затем, какое мясо я предпочитаю — полусырое или хорошо прожаренное, — он поставил реле на соответствующее деление. Прошло 45 секунд — и передо мной была поставлена тарелка с вкусным, отлично прожаренным мясом. То была электронная кухня, которую «Литтон индастриз» создала для самолетов дальнего следования.