Осталось продать квартиру и уехать на Малахит, где у него дела шли лучше, чем в столице.
Григорий Сергеевич покинул столицу и уехал на Малахит.
Анна Александровна жила одна. Она приехала ко мне и осыпала меня и малыша деньгами и подарками. Мы вновь подружились и вдвоем, по очереди гуляли с малышом, и вскоре его взяли в детский сад. Я вышла на работу, и стала набирать удивительную, зрелую красоту. Мои мягкие и нежные черты лица, в каскаде пышных волос, привлекали внимание людей, но в кои-то веки у меня никого не было. Я смотрела в зеркало и не находила в себе малейшего изъяна, кроме одного: некому на меня было смотреть. Мужчины ходили по улице, оглядывались на меня, но не подходили. На работе я ловила тягучие, мужские взгляды, но никто не приглашал меня на романтические свидания. Не подавал признаков жизни и Макар. Григорий Сергеевич уехал, ни разу не позвонив.
Я расцветала дивным цветком, но никто не пытался меня сорвать. Я ходила на работу, водила ребенка в детский сад, приводила в порядок квартиру, себя и ребенка с ощущением, что вокруг меня общественный вакуум. Вероятно, я была слишком хороша! Или меня боялись из-за Макара, слухи тоже имеют ноги. Иногда мне хотелось уехать туда, где меня никто не знает, и начать все сначала. Была мысль поехать к Григорию Сергеевичу на Малахит, но она быстро исчезла.
Опять пусто.
Летали желтые листья, когда я заметила необыкновенно красивого мужчину, его черты лица были столь утонченные, что казались неправдоподобными. Волосы были безукоризненно уложены в прическу, и казались великолепным париком. Он периодически стал попадаться мне на пути. Как-то он подошел ко мне и заговорил, тембр его голоса показался мне знакомым, но небольшой хрип в его басе, был абсолютно неизвестен. В нем было нечто знакомое, и в то же время, он был чужой.
Ребенок улыбался ему радостно и открыто, однажды он выдавил из себя "папа", мужчина вздрогнул, но в ответ улыбнулся. Где он жил, что делал, я не знала, просто он появлялся рядом со мной и сыном, периодически.
Я не выдержала первая и спросила:
– Простите, как вас зовут? Мы так часто встречаемся, и так мало общаемся!
– Вы меня заметили?
– Разве, вас можно не заметить? Сын уже папой назвал, а я имени вашего не знаю!
– Меня зовут очень скромно – Эдуард.
– Ничего себе скромно! Можно – Эдик?
– Пожалуйста! А как ваше имя, прекрасная молодая, мама?
– Матрена.
– Матрена? А сына как зовут?
– Женя.
– Понятно, сегодня мы много наговорили. Пока! – и он ушел быстрым, знакомым шагом.
Я смотрела ему вслед и думала, что если бы не видела его лица, то решила бы, что это идет Макар. Макар (Эдик) шел и думал, что как все глупо у них получается!
Родная жена смотрит ему в лицо и спрашивает, как его зовут. От Серафимы он быстро уехал, ничего у них дальше поезда не пошло. Ему очень надоело вынужденное раздвоение личности, он и к матери не заезжал, жил в вечном страхе, на даче.
Набрался храбрости, стал к жене подходить. До чего она красива!
Глава 43
А ему что дальше делать? Он не знал, знал одно, что пора работать. Диплом его остался в техническом колледже южного городка. Куда идти? Он так задумался, что на дачной дороге налетел на медленно движущуюся машину.
Из машины выскочила женщина:
– Я вас не ударила? Господи, как вы красивы! Мужчина, я вас возьму к себе на работу!
– А я разве просил?
– Да вы пешком идете при такой божественной внешности! Пойдете работать в ночной клуб? Вы просто созданы для музыкального клуба. Произнесите пару строк.
Он проговорил известное стихотворение.
– Отлично, могу хоть сейчас отвезти на место работы! Кстати, меня зовут Эльвира, а вас вероятно Эдик.
– Вы угадали!
– Ладно, паспорт есть? – она взяла у него паспорт, прочитала "Эдуард", засмеялась.
– Чему смеетесь?
– Я про Эдика просто так сказала и угадала, решила, что родители не могли не заметить красоту своего младенца. Вам придется мышцы накачать, а так у вас с внешностью, все хорошо. Вы здесь рядом живете? Впрочем, вас довезут. Садитесь в машину.
Эдик (Макар) сел в машину с мыслью, что не зря он сделал себе новое лицо, и решил к Матрене на глаза часто не показываться, раз намечается у него новая жизнь, а жена, хоть и бывшая, вполне его может узнать, с ней до любви не дойдешь…
Не любил Аскольд Николаевич одиночества, он любил тщательный уход за своей персоной. Ирина Андреевна, после того как потеряла на даче сознание, вместе с сознанием потеряла к нему интерес. Серафима уехала. Григорий Сергеевич уехал.