И вот в дверь суётся уже какая-то молодая пара с девочкой лет шести на руках.
Полина Степановна сама не поняла, как она оказалась за дверью, а потом и за воротами. Даже не помнит, как свою бутылку со стола схватила, которую сейчас держала в руках.
"Что она такое говорила? - испуганно думала Полина Степановна. - Про какую-то ведьму в доме? У нас что, там ведьма ещё живёт? А Евдокия это кто? - совсем запуталась она. - Ну, почему она меня не приняла?" - вскричала она про себя, с завистью наблюдая за довольными людьми, которые - один за одним - покидали шептункин двор. Неся банки с водой. - Чем я хуже их?"
Но Полина Степановна так и не ушла от двора Бондарчихи. А куда ей идти? К мужику в капюшоне? Ей теперь и жить больше негде - разве что в общежитие к внучке попроситься. Вахтёром.
Когда наступил вечер и очередь к шептунке вся закончилась, Полина Степановна встала возле двери летней кухоньки, дожидаясь, когда та выйдет.
- Эй! Знаю, что стоишь там! - раздался из кухоньки недовольный голос. - Зайди уж!
Полина Степановна быстро влетела и встала посреди комнатушки.
- Помогите мне! Пожалуйста! - воскликнула она, трясясь от волнения. - Внучка с дому сбежала! Жить в нём невозможно! Нечис... Всякие ужасы одолевают!
- Внучку ищут? - буркнула та.
- Да! А вы откуда...
- За ней они давно гоняются, - задумчиво проговорила Бондарчиха. - И не дай Бог, доберутся, - покачала она головой. - Что ж мать-то её... - Она махнула рукой. - Ладно, подскажу тебе одну ведунью. Может, она возьмётся. Только надо в другой город ехать. Поедешь?
- Да! Да! Говорите, пожалуйста! - вскричала Полина Степановна. - Я хоть в Москву поеду! Куда скажете! Спасибо!
- В Москву - это без меня! - усмехнулась Бондарчиха. И эта усмешка удивительно её украсила.
"Да она ж красивая! И молодая! Да и катаракты у неё нет!" - удивилась Полина Степановна.
- На! Пиши, а то забудешь! - буркнула шептунка и подвинула к краю стола листок бумаги и карандаш. - И в дом иди, не бойся! Не тронут тебя больше!
Глава 7
Чердак
- Ну и чо это было, Евдокия? А? Зачем ты к Польке попёрлась? Да и монах из тебя фиговый! - сердито говорил Михалап, даже борода вздыбилась. - Совсем распоясалась! А? Старуху чуть не до смерти спужала! А я ж тебе говорил - мне тут смертоубийства не надо!
Чёрная кошка сидела перед ним на балке, как нашкодивший ученик сапожника, а хвост её так и летал, ударяясь по чему попало и вздымая вокруг пыль.
- Чего-чего? В сердцах я была! Такое дело сорвалось! А вдруг Ларка больше не вернётся?
- А нечего было так наседать на Польку! Видишь - не вышло у тебя дело, так уйди и подумай, - нравоучительно проговорил домовой. - Раньше б ко мне пришла - обмозговали бы всё! А теперь чо? К старухе-то зачем полезла? Она вообще ничего знать не должна. А теперь вот она к Бондарчихе побежала. Та ей всё и разъяснит. Да ещё помогать возьмётся...
- Ха! - снова треснула хвостом по балке Евдокия. - Бондарчиха против меня - дитё! Не станет она со мной связываться! Я ж её на клочья порву!
- Так связывалась ведь же уже! - отмахнулся Михалап. - Скольких она от твоей порчи избавила?
- То другое! - возразила Евдокия. - Тут Ведьминский Покон правит - если две ведьмы меж собой схватываются, третьей меж ними делать нечего. Людям можно помогать - не за так, конечно. Покон бизнес чтит. Но и там, с людьми, тоже - кто кого. Какая ведьма посильней, берётся им помочь против других ведьм. Это дозволяется. А если слабак, то - пошёл вон! А тут вот...
- Ах, так вы с Ларкой теперь две ведьмы? - ехидно усмехнулся Михалап. - А где ты видишь двух-то? Эта овечка Ларка - ведьма-то?
- Перед Поконом она ведьма! - дёрнула хвостом Евдокия. - Никто не виноват, что Ларка не пользуется своей силой! И я имею право вступить с ней в противоборство и, победив, забрать её!
- Да знаю я ваш Покон! - отмахнулся домовой. - И то, что его только ленивый не нарушает!
- Не скажи! - усмехнулась Евдокия. - Формально - не нарушают, а вот, если помозговать...
- Помозговала! Вон Полинка уже подключилась к этой вашей неравной борьбе! А ей ведь другая ведьма может помочь! Имеет право!
- Что-о-о! - ошеломлённо взвизгнула кошка, выгнув спину.
По чердаку пролетел сноп искр.
- А то! - отмахнув лапой и загасив эти искры, воскликнул домовой. - Пожара мне тут не хватало! - пробормотал он. - Охолонься, Евдокия!
- Я об этом и не подумала! - сникнув, пробормотала та.
И вдруг оказалось, что на балке сидит уже не кошка, а некая баба. Давненько Михалап не видел Евдокию в её собственном обличии. Ну, так, ничего себе баба. Хоть и упитанная, но, что называется - кровь с молоком. Толстая коса вокруг головы, одёжа справная и правильная - юбка длинная цветастая, кофтёнка с вышивкой и воланами да сапожки красные.
"Это сколько ж она кровей-то попила, чтоб в сто лет-то так выглядеть? - ахнул домовой. - Та-ак, дай-ка вспомню! Да, да, да - я слыхивал о ней, Полуночнице, ещё при царе Николашке Первом. Это ж под двести годков. Сильна баба...".
- А ну как Бондарчиха ввяжется? - горестно бормотала тем временем Евдокия. - А тут надо ещё глянуть - кто кого одолеет? Правда, давненько она в открытую со мной не мерялась.
- И чо теперь? Будешь биться с ней? За Ларку? - удивился домовой. - На кой она тебе сдалась? Не пойму.
- Вот сдалась! - махнула рукой Евдокия. - Есть за что побиться! Да и поздно уже на попятную.
- Тогда так: старуху Полину не трожь! - хлопнул рукой по балке Михалап, из которой поднялось облачко пыли.