— Мне понадобится больше чар, — громко сказал он; в люминесцентном свете компьютерного монитора его пальцы отливали синим. — аЛан, — позвал он.
Экран планшета мигнул рядом с локтем, и, как только тот подал признаки жизни, цвета мгновенно изменились.
Престер взглянул на него:
— Извини, думал, что ты на связи.
Планшет, которому без динамиков было не ответить, терпеливо мигал, пока Престер подсоединял его к стационарному компьютеру.
— Готов? — через минуту спросил Престер.
— Я здесь, — ответил андрогинный голос аЛана.
— Мне нужно больше чар, — сказал ему Престер. — Намного больше.
аЛан на мгновение задумался, информационная строка заскользила по экрану.
— У тебя есть двести неактивных, — доложил он.
Престер посмотрел на диаграмму, прикрепленную к стене. За последние шесть месяцев газетная бумага пожелтела, а от штормовых ливней, умывших город в прошлые выходные, у нее загнулись края. Готовые чары усыпали страницу — разноцветные строки переплетались, складывались в Соломоновы знаки, связывались нитями хрупкого замысла: имена, адреса, серверы электронной почты, сулящие силу самого разного характера. Некоторые из них означали письма счастья, все еще дремлющие в базе данных, другие — аббревиатуры для различных пересылок во «Входящих» его почты. Там было небольшое количество еще не выпущенных слухов. Все они обладали собственными чарами, обещая исполнение желаний за дальнейшее распространение. У Престера было мало чар — мало для создания нового ритуала, способного породить необходимые желания. Нужно, чтобы ему хватило хотя бы на то, чтобы рассеять гнев левитов, если вдруг два-три желания непрошеных гостей проскользнут сквозь защитный ритуал в их святилище. Престера не волновало, что они так тщательно скрывают, — ему были нужны их деньги.
— Плохо дело, — подытожил он. — Я уже запустил большую часть в ритуал контрчарами. — Он почесал голову. — А мне нужно еще немного, чтобы уехать.
аЛан снова погрузился в расчеты. Фамильяры двигались медленно, но Престер давно привык полагаться на аЛана, к тому же, учитывая опасную обстановку в Сети, он не хотел рисковать, призывая новых. Слишком много было поставлено на кон, чтобы теперь раскрываться перед незнакомыми программами, которые могли откликнуться на призыв.
— Тейлор, — в конце концов доложил аЛан, — за последние пять дней выпустила восемьдесят чар.
Престер отъехал от компьютера, скрип роликов стула слился с его разочарованным вздохом. Если Тейлор может зараз выпустить такое количество, значит, активов у нее более чем достаточно и она ничего не уступит задешево.
Но зачем ей выпускать так много?
— Зачем тебе столько? — спросила Тейлор.
Ее голос по линии связи звучал неестественно сипло.
Престер поежился, вспомнив, как долго ему пришлось отделять образ, создаваемый ею по линии, от ее голоса в спальне.
Престер вставил наушник от аЛана поглубже в ухо:
— Это для работы — сегодня последний срок.
— Не можешь вырастить свои?
— Нет.
— Надеюсь, ты не связался с Новыми левитами?
Тейлор замолчала.
Престер ничего не ответил.
— Я ведь говорила, чтобы ты не брался за это дело.
— Угу.
— А ты взялся.
— Угу.
— Ну ты, Престер, и дурак!
По голосу он услышал, что она курит, — сам он не курил с тех самых пор, как в то Рождество они вместе бросили.
Он решил попридержать язык и не говорить ей, что не всякий чародей может по-прежнему тянуть деньги на обучение из папочки. С его отметками выбирать не приходилось. За последние два года он не пробыл ни в одной сущности достаточно долго для того, чтобы вложить в нее хоть какой-нибудь реальный капитал, так что лучшей работы, чем мыть туалеты у этих модников в Айдайо, для него не нашлось.
Престер взял себя в руки:
— Тейлор, пожалуйста. Давай говорить только о деле, и больше ни о чем.
— Прекрасно! — огрызнулась она. Он чувствовал, что она не собирается соглашаться с ним. — Будут у тебя чары, но мне придется вытягивать их из всего, что подвернется.
Он чувствовал, к чему она клонит.
— Сжатость сроков не оставляет тебе возможности выбора, Престер. — Чтобы получить то, что ты хочешь, придется пойти на воровство.
Черт! Он только-только привык к этой сущности.
— Эндрик, — понял он.
— Ага, — отрезала Тейлор, выдыхая дым. Казалось, от него по линии идет электростатический треск. — Кое-кому из его клиентов не терпится нагреть свой Южноафриканский банк.
Престер придержал язык. Он думал, что Южноафриканский давно забыт, — никто же больше не верит в банкиров, щедро раздающих деньги направо и налево. Так ему казалось.