Рыба скромно присел за столом в углу кухни напротив Марго, тазами ища у нее защиты.
– Она богатая художница, – уважительно шепнул Сильвер мне на ухо.
Все внимание с Мещера переключилось на вновь пришедших, и я облегченно перевел дух. Стеклорез, меча молнии из голубоватых глаз, быстро открыла бутылку и разлила по граненым стаканам водку.
– Выпей, Рыба. Пусть твоя кровь зашелестит по остывшим венам!
Но не успел Рыба притронуться к стакану, как она схватила его за узкие плечи и стала изо всей силы трясти, приговаривая:
– Почему ты, тюремная сволочь, увел от нас лучшую даму? Ты ее, гад, заманил своими пошленькими стихами. Не ты ли, обливаясь слезами, клялся в верности, каждый день умолял меня передавать Маргарите дурацкие стишки, пока она не взяла тебя в свой дом? Чем же ты отблагодарил нас? Взял, подлец, да и оболгал всех перед Маргаритой. Сейчас ты нам ответишь за свое вранье!
Рыба попытался улыбнуться, но Стеклорез занесла острый нож над ет головой. Рыба побелел, судорожно схватил стакан водки и поднес ко рту. Не успел он сделать и полглотка, как побледневшая Маргарита с криком ненависти:
– Ты обещал мне больше не пить, негодяй! – выхватила стакан из его пальцев и выплеснула водку в оторопелые глаза своего подопечного.
Рыба заорал от боли и, перепрыгнув через стол, бросился в одних носках на улицу, оставив дубленку и ботинки в прихожей. А на дворе мела вьюга, приближался Новый Год…
– Лови эту сволочь! – крикнула Стеклорез, и все ученички поспешно бросились вылавливать Рыбу. Марго схватила его вещи и, небрежно накинув шубу, выбежала на мороз, обронив в суматохе толстый черный кошелек. Кошелек раскрылся от удара, и я увидел, что он набит крупными купюрами. Я завороженно уставился на него.
– Не пялься на чужое, – прошипела Стеклорез и носком тапочка запихнула его под стойку с обувью.
"С этими ребятами я вряд ли доберусь до Абсолюта", – горестно подумал я. Оставшись один, я тихонько забился в ванную и, открыв свой дневник, вновь углубился в чтение писем Одинокой Птице.
"10 августа 1980 года.
Дорогая Птица, пытающаяся лететь за Удодом на гору Каф. Решил поделиться последними медитативными темами. Дела наши развернулись таким образом, что мы задерживаемся – надо исследовать эзо-измерения жизни в Молдавии. Через неделю-две мы встретимся в Москве, обменяемся впечатлениями. Сейчас работаем над материалами Дао, с которыми вкратце тебя ознакомлю.
На Пути Дао ученик изучает, как трансформировать свою сексуальную энергию в алхимический агент и как, очистив от мирского налета, накопить его в одном из алхимических котлов внутри тела.
В связи с этим работаю над темами:
1. Очищение восьми психических каналов
2. Микрокосмический котел и печь
3. Собирание внешнего алхимического агента
4. Быстрые и медленные огни
5. Собирание внутреннего алхимического агента
6. Бессмертное дыхание
7. Приготовление эликсира бессмертия
8. Накопление эликсира бессмертия в драгоценном котле.
Все эти традиционные темы отображены в зашифрованном
виде на рисунках из китайских свитков, а также на вазах и блюдах.
Я знаю, ты любишь все, что связано с Китаем. Не забрасывай тему Востока, чаще окунайся в атмосферу Дао. Материалов у тебя достаточно. Внимательно изучай их, постепенно углубляя спектр эфирных переживаний, которые связаны с твоей восходящей судьбой и в то же время – с Даосским Гнозисом. Он содержится не только в Литературе (хотя это очень важная опорная Точка), но также проявляется через вертикальные поступки, через организацию медитативного пространства, ритма и времени. Если будет трудно, сразу окунайся в материалы Чжуан-Цзы".
Я обнаружил среди писем яркую почтовую открытку, перевернул ее и прочитал:
"Дорогая Птица! На открытке, которую ты держишь в руках, изображен молодой пастух Лель (элемент Янь), который ранней весной безумно влюбился в Снегурочку. Он и не подозревает, что она может в любое мгновенье растаять от ярких лучей солнца. Ибо температурный режим Снегурочки (элемент Инь) весьма ограничен. И, хотя она неудержимо любит Леля и не хочет с ним расставаться, ее жизнь определена холодным диапазоном. Она не может наслаждаться весной, ей нельзя прыгать через костер, ей неведомо волшебство осени. Всякий огонь для нее – смерть, она может жить только во дворцах Снежной Королевы. А влюбленный Лель, если последует за ней, превратится в мальчика Кая.
Хочу дать тебе небольшое задание: найди в себе мотивы Снегурочки, прочувствуй их, определи их внутренний режим, пойми, что угрожает ее существованию, при каких условиях возможна ее любовь с Лелем. А также обрати внимание на то, что является осенью и зимой внутри человека…"
Едва я успел дочитать последнюю фразу, как вся компания, погнавшаяся за Рыбой, недовольно вернулась с пустыми руками.
– Как вы могли упустить Рыбу, удравшего в одних носках, – дрожащим от возмущения голосом произнесла Стеклорез. – Я должна была его обязательно наказать!
Ученики Бори Кладбищенского сгрудились на кухне, виновато переминаясь с ноги на ногу. Мещер обвел присутствующих безжалостным взглядом и вновь угрожающе спросил:
– Почему это на столе нет водки?
Ловкая рука быстро поставила на середину три запотевшие бутылки.
– Так-то будет лучше, – сквозь зубы произнес он. – Теперь я тут у вас за главного. Теперь я буду повышать алхимический градус и проводить всех через испепеляющее Нигредо.
– Да кто ты такой? – возмутилась Стеклорез. – Ты нашему Бореньке и в подметки не годишься!
Мещер побледнел, выпил одним махом полный стакан водки и, открыв окно, шагнул, пошатываясь, на обледенелый карниз.
– Когда уже только ты перестанешь перед народом выделываться, – холодно произнесла Стеклорез.
Безумно вращая черными глазами, Мещер закрыл за собой створку окна и, стоя на высоте девятого этажа, истошно прокричал:
– Если ты не признаешь меня Мастером, я тут же отпущу руки.
– Перестань выламываться за окном, – крикнула она.
– Я не собираюсь шутить, – грозно добавил Мещер, покачиваясь на карнизе. – Через минуту я отпущу руки, и тебе одной придется кормить моих детей.
– Отпускай руки и лети ко всем чертям, – зло сказала она. – Одним мерзавцем будет меньше.
Тут на кухню, расталкивая столпившихся учеников, влетела выглядевшая безумной худенькая женщина. Она упала на колени и запричитала:
– Не губи меня, родимая, да как же я останусь одна, я же люблю этого идиота, пожалей его…
– Ну ладно, – смягчившись, произнесла Стеклорез, – пока Боря отдыхает, будешь вместо него.
Мещер победоносно слез с окна и выпил еще стакан водки. Горделивый и довольный собой, он по-хозяйски осмотрелся вокруг и вдруг наткнулся на презрительный взгляд Сильвера.
– А ты что нагло уставился, одноногий? – яростно прошептал он. – Теперь я здесь за главного!
– Повидал я таких "главных" на своем веку, – глядя исподлобья, произнес Сильвер. – Я тебе советую присесть и успокоиться: главный тут я, меня сам Джи приставил присматривать за вами.
– Не тянешь ты на одноногого пирата Джона Сильвера, – демонически расхохотался Мещер и, выхватив огромный нож, яростно рассек его белоснежную рубашку.
– А теперь, – хладнокровно произнес Сильвер, – я с чистой совестью раскрою твою поганую башку, – и, схватив костыль, резко замахнулся.
– Кончай базар, – властно вмешалась Стеклорез. – Христос Свою кровь проливал за людей, а ты нам ножом грозишь.
– Я докажу, что крови мне на вас не жалко, – Мещер помрачнел и, бешено обведя глазами испуганных адептов, резанул острым лезвием по своей ладони. Горячие капли брызнули во все стороны.
– Примите мою жертву, – кричал он, брызгая кровью на пол, стены и людей, – теперь вы будете принадлежать мне до конца жизни!