Пока я пытался оценить, сколько еще осталось в моем кошельке, мы оказались на Благодатной. Мороз крепчал, и холодный ветер насквозь продувал легкое пальто, а осенние туфли оказались плохой защитой от глубокого снега, который немедленно в них проник.
– Если ты сумеешь вписаться в алхимический лабиринт правильным образом, то в этом перегонном кубе проплавятся твои сырые места, – сказал Джи. – Если ты, как Иванушка-дурачок, смело прыгнешь в котел с кипящей водой, то выйдешь добрым молодцем, а если поступишь как умный старший брат, то пропадешь как кур во щах.
– Я постараюсь быть братцем Иванушкой, – грустно вымолвил я.
– Только не забывай, что мы идем в гости не к сестрице Аленушке, а к Нечто.
Мы вошли в подъезд и, поднявшись на скрипучем лифте на восьмой этаж, остановились перед массивной деревянной дверью. Джи позвонил: дверь открыла изящная блондинка, одетая в элегантное черное облегающее платье. Распущенные волосы мягко струились по полуобнаженным плечам, прямая челка скрывала высокий лоб. Глаза сияли холодным светом морской глубины, опасно маня и отталкивая.
– Заходи, Джи, заходи… – мелодично произнесла она.
Я неуклюже протиснулся следом.
– А это что за довесочек? – смутилась она, окинув меня недоброжелательным взглядом.
– Да это мой новый оруженосец, – ответил Джи.
– Разве он не может подождать на улице?
На моем лице появилась горестная улыбка. Насладившись действием своих слов, она язвительно произнесла:
– Ах да, ведь там мороз! Ну ладно, пусть оруженосец греется на кухне.
Тепло домашнего уюта пахнуло в лицо, пока мы шумно снимали запорошенные снегом пальто.
В гостиной за широким столом, накрытым белой скатертью, сидела томная брюнетка с интригующим взглядом. Она курила «Беломорканал», закинув ногу на ногу, и, казалось, безучастно наблюдала за происходящим. Я обратил внимание на ее пленительную фигуру и изящные, словно точеные, маленькие руки.
– Здравствуй, очаровательная Натали, – улыбнулся Джи. – Я рад, что красная посвятительная колонна по-прежнему стабильно удерживает вместе с голубой вход в мистерии Изиды.
– Как вы и предсказывали, Кэт стала моей наилучшей подругой, – отвечала она, – хотя вначале я была убеждена, что еще не встречала женщины более мне чуждой. Но оказалось, что в душе мы очень близки.
Я любовался легкого восточного оттенка красотой Натали и собрался сесть рядом, но насмешливый взгляд хозяйки привел меня в замешательство.
– Ну, что застыл в недоумении? – удивился Джи. – Доставай бутылочку «Лидии»!
Я вытащил вино из портфеля и поставил на стол.
– Открывай же ее! – воскликнула Натали, подставляя голубоватые фужеры.
Я обеспокоенно наполнил их терпким вином по самый край.
– Ну и ученичок у тебя, – язвительно заметила Кэт, и в ее глазах вспыхнул презрительный огонь.
Я покраснел и неуклюже сел на стул.
– И где же ты подобрал такого неотесанного ординарца? – усмехнулась она. – Он что, спустился с диких гор?
– С кавказских заснеженных хребтов, – поправил Джи.
– Ну что ж, Витязь в тигровой шкуре, произнеси хотя бы один замечательный тост, – едко улыбнулась Кэт.
– За прекрасных дам, – пробормотал я.
– Банально, но лучше чем ничего, – заметила Кэт.
– А я хочу выпить за появление в нашем городе каравана принцессы Брамбиллы, – сказала с улыбкой Натали.
– Надеюсь, этот визит для меня будет более удачным, – произнесла Кэт ледяным тоном. – Я вас пустила в дом, а когда мой муж превратился в Иоанна Крестителя, вы привезли ко мне Али.
Этот восточный гений навсегда разрушил мой уютный мир, где было все: любовь, семья и внутренняя устойчивость.
– Хоть не лицемерь в моем присутствии, дорогая Кэт, – затянулась сигаретой Натали. – Ведь за твоим мужем стояла нескончаемая очередь поклонниц его великолепной фигуры.
– А тебя никто не просил вмешиваться, – отрезала Кэт.
Джи, как ни в чем не бывало, весело попивал вино, вслушиваясь в напряженные вибрации дамских голосов.
– А какой образ жизни ведете вы? – продолжала Кэт. – Разве прилично человеку вашего возраста и положения бродить по городам, таская за собой всяких идиотов, вроде этого? – и она кивнула в мою сторону.
Я заерзал на стуле от негодования, но все же сдержался.
В это время раздался резкий телефонный звонок, и Кэт вышла из комнаты. Мне сразу стало легче дышать, словно астральная кобра покинула помещение.
– Я думаю, Кэт скоро потеплеет, она столько о вас рассказывала, – помолчав, произнесла Натали, отпивая глоток вина. – Мне вот интересно узнать: ученики в вашей Школе так же быстро меняют внутренний облик, как Кэт под воздействием Адмирала?
– Неужели, дорогая Наташенька, ты стала интересоваться Школой? – удивился Джи.
– Я всегда ею интересовалась, – быстро ответила она. – Только не люблю этого показывать.
– Если взять Касьяна, то он пришел в Школу полным сырых эмоций, – ответил Джи. – Все его страсти должны быть укрощены и просветлены. Он не умеет уживаться с учениками, он постоянно с ними в ссоре, не понимая, что ученики являются для него лишь зеркальным отражением. Отражаясь в них, Касьян наконец-то встретился с неизвестной частью своей ложной личности и открыл очень болезненные для самолюбия моменты. Постепенно он увидит все свои буфера, столкнется, как сегодня, со своей гордыней и обидчивостью. Но все это можно преодолеть в парниковых условиях Школы, которая стабильно поддерживает связь с Небом.
– А мне кажется, что условия в вашей Школе далеко не тепличные, – улыбнулась Натали.
– Ученик в Школе рискует каждый день, – ответил Джи. – Школа-это передняя линия фронта, и тот, кто испугается пуль и снарядов, может потерять шанс реальной трансформации.
Неофит, вступивший в Школу, неуязвим для мира, поскольку в ней он обучается психологическому каратэ. Именно в Школе он получает реальное Посвящение.
Ибо он говорит: «Я хочу изменить себя», – а реально не может. Он говорит: «Я хочу себя познать», – но не может этого сделать до тех пор, пока навязывает другим свои представления. Но если он в резонансе с полем Школы, он наполняется ветром Луча, который определит его суть.
– Я, например, боюсь потерять свою индивидуальность, – заметила Натали.
– Единственное, что ты можешь потерять, – это свою ложную личность. Твоя земная индивидуальность далека от реальной космической индивидуальности, которую, обучаясь в Школе, ты можешь открыть…
В этот момент вошла Кэт и молча села за стол. Разговор тут же прервался. Я стал наблюдать, как ее глаза постепенно превращались в холодную сталь и как в них засветились зрачки кобры.
– Вы опять что-то задумали сделать со мной, – заговорила она, словно выплескивала яд из души. – Я не могу простить вам того, что произошло со мной после вашего появления.
– Но ведь ты сама выбирала свою судьбу, – ответил Джи.
– Долгое обучение у Адмирала разрушило мое сердце, испепелило душу, а также привело квартиру в полную разруху, и теперь необходимо провести дорогой ремонт, а денег уж нет…
Джи выразительно посмотрел на меня и сказал:
– Мой оруженосец отлично ремонтирует квартиры и мог бы тебе помочь.
– Ваша квартира будет в надежных руках, – заверил я, пытаясь любой ценой остаться у Кэт, хоть сам не разбирался в ремонте.
– Тогда принеси еще «Столичной», – сказала она.
Выйдя в коридор, я достал припасенную благодаря совету Джи бутылку и аккуратно разлил водку по рюмкам.
– А теперь садись у моих ног, – повелительно произнесла Кэт и кивком указала мне на пол у своего кресла.
«Какой позор, – подумал я. – На Кавказе только женщины сидят у ног мужчин!»
– Если тебе слабо, то позволь мне присесть возле прекрасной дамы, – сказал Джи.
– А ты что же не следуешь за своим наставником? – съязвила Кэт, и я, покраснев, опустился на пол, осторожно всматриваясь в ее глаза.
– Твои неуклюжие попытки проникнуть в мой мир останутся безуспешными, – усмехнулась Кэт. – Моя гордость не позволит принять твою помощь. Если бы ты немедленно покинул квартиру, то сделал бы мне великое одолжение.